Безобразная Эйвион, или Сон разума. Робер Дж. Гольярд
звяканье ожерелий раздражало господина, – затем нанесла себе на ладони немного лечебной мази и плавными движениями, сверху вниз, принялась втирать её в больное колено. Тар’иик лежал молча, внимательно наблюдая за ней из-под полуопущенных век. И вдруг, приподнявшись, положил ладонь на её руку.
– Моя нога сегодня не болит.
Эйвион подняла глаза.
– Я… не понимаю, господин.
Не отпуская руки, он, едва касаясь, провёл пальцами по гладкому полукружью её бедра, выглядывавшего из разреза тенуры. Она вздрогнула, внутренне сжавшись.
– Ты совсем расцвела, Эйша.
Она молчала, тяжело дыша.
– Сними это. – Он взглядом указал на её юбку.
Руки Эйвион путались в завязках. Наконец она встала прямо. Тар’иик, скользнув взглядом, удовлетворённо кивнул.
– Прекрасно. Скажи… какая-нибудь пчела уже пила нектар из твоего цветка?
Эйвион покраснела.
– Отвечай.
– Нет, господин, – едва слышно прошептала она.
Тар’иик откинулся на спинку кровати.
– Хорошо. Отправляйся к Фаизе.
Эйвион привалилась спиной к стене. Губы её дрожали.
– Глупая, – проворчала Фаиза, – любая другая на твоём месте визжала бы от счастья. И ты, с твоим-то лицом, ещё смеешь пускать слезу. Рано или поздно это должно случиться у всякой женщины. И лучше пусть это будет господин Тар’иик, который благоволит к тебе, чем кто другой. Или ты думаешь иначе?
Эйвион растерянно покачала головой.
– То-то, – буркнула старуха. – И знай: выбора у тебя нет. А если господину будет угодно, из его постели ты встанешь не рабыней, а харим – той, которую он выбрал. Сними эти тряпки.
Фаиза медленно обошла вокруг Эйвион, придирчиво её разглядывая. Пощупала грудь, ягодицы, живот, зачем-то велела поднять руки.
– Иди за мной, – буркнула она, наконец, – одежду оставь. Эта больше тебе не пригодится.
Они пошли вниз, узким коридором, потом через залу с ещё одним бассейном.
– Туда. – Эн’хариим указала на небольшую дверцу. – Там Мааруф, делай то, что он скажет. И не бойся – он н’арк.
Эйвион вопросительно подняла глаза.
– Не мужчина, – пояснила старуха. – Через час я заберу тебя.
Мааруф оказался толстым и розовощёким, с гладким лицом, лишённым каких бы то ни было признаков растительности. Из одежды на нём была лишь набедренная повязка.
– Пожалуйте, – нараспев произнёс он, поклонившись, – но сначала наденьте это…
Он указал ей на сандалии на деревянной подошве.
Зала была круглой и полутёмной, с насыщенным паром воздухом; в её середине стоял низкий мраморный стол. Мааруф завёл Эйвион в небольшую комнатку, очень жаркую. Дождавшись, когда с Эйвион сойдёт семь потов, он сказал ей прыгнуть в бассейн с такой прохладной водой, что у неё захватило дух. Эту процедуру Эйвион повторила три раза, и после