Стальной легион. Война. Андрей Иванович Рачковский
узлы и агрегаты. Он – механик, и этим все сказано. Прислонился спиной к металлической «ноге» и усмехнулся: бывший свободным человеком, он стал заключенным, а теперь он обслуживает эти, управляемые кем-то другим, боевые машины…
…После того, как их, около сотни отобранных из тюрьмы добровольцев, привезли на какую-то небольшую, насколько он мог судить, планету, пришлось проходить медицинское обследование. А затем отвечать на огромное количество всевозможных вопросов по устройству различных установок и способам устранения их поломок. Он честно отвечал на вопросы и добросовестно старался найти решение поставленных перед ним задач, хотя, знай он наперед, что из-за этого его направят в механики, а не в пилоты, он специально наделал бы кучу ошибок. Но сделанного не изменить, и, хотя ему не хочется ремонтировать роботов, это все же лучше, нежели гнить заживо на руднике, откуда он недавно сбежал.
Он вспомнил удивленные глаза и лицо офицера, производившего отбор, когда тот ознакомился с его личным делом. Еще бы! Чтобы получить те знания, которыми владел Вэзуй, необходимо учиться, а тут… Мало того, что он выходец из Черной расы, к которой привыкли относиться так, что они все безмозглые тупицы, из которых ничего, кроме преступников и бандитов, не получается, так еще и его возраст. Но, тем не менее, он выдержал не только все теоретические «экзамены», как он сам их назвал, а затем и практические: офицер отвел его к ангару и, указав на разобранную силовую установку, приказал собрать ее. Некоторое время пришлось потратить, чтобы слегка изучить ее – с такими модификациями сталкиваться еще не приходилось, все, с которыми он работал ранее, были более ранних, порой значительно намного, годов выпуска. Но принцип действия не особо-то и отличался, и вскоре парень смог понять, в чем причина поломки. После того, как он устранил поломку, его судьба оказалась предрешенной – его определил сюда, в этот учебный лагерь, в котором, пока остальные постигали умение пилотирования боевых роботов, он в числе других отобранных в механики, ремонтировал поврежденные неопытными новичками машины.
Ни с кем практически он так и не сдружился – сказалась привычка держаться особняком, выработанная в последние годы. Так и жил: ангар, где он занимался ремонтом, из которого шел на прием пищи в столовую, откуда возвращался в «свой» ангар, оттуда направлялся казарму, чтобы, промучившись полночи бессонницей, все-таки заснуть на несколько часов. Во время которого он вел в бой огромную мощнейшую машину, уничтожавшую всех встававших на своем пути противников, и не было в мире силы, способной противостоять ему. Но он всегда просыпался. И видел перед собой казарму, стены, сослуживцев, серый рассвет и понимал, что это был всего лишь сон. И снова он поднимался, со всеми шел в столовую, оттуда, проводив взглядом направлявшихся на полигон счастливчиков, которым предстояло пилотировать роботов, отправлялся в ангар, где сначала до обеда, а затем до вечера возился с различными узлами и установками, требующих ремонта.
Кроме него, в ангаре трудилось