Перехитрить лисицу. Ханна Ник
относится… к высокоорганизованным приматам.
Ручьёв слегка кашлянул – не иначе желая скрыть смешок.
– Прости. Постараюсь не быть вульгарным. Продолжай. Ты ведь хотела заняться перечислением моих достоинств?
– У тебя их слишком много, – скучающим тоном сказала Анна, – Времени не хватит перечислять. Ты светский человек, хорошо образованный, очень неглупый, прекрасно обеспеченный…
– Прекрасно? – с сомнением переспросил Ручьёв.
– Если не сравнивать с нефтяными магнатами. Но, к слову, Зарецкий не так давно упоминал о некоем кругленьком капитальце, якобы укрытым тобой от налоговых органов…
Ручьёв выбросил сигарету в окно, предварительно затушив ее двумя пальцами.
– По части сокрытия доходов я, красавица, первоклассник, можно сказать… на фоне некоторых. Но суть не в том. Одно ты упустила из виду – не так и широк круг претенденток, ибо продажные девки исключаются, я их на дух не выношу.
Анна удивленно вскинула брови.
– Свежо предание… хотя припоминаю, как-то ты обмолвился… это восходит к твоим юным годам, кажется? Когда ты был красивым неискушенным мальчиком…
– Даже более неискушенным, чем твой щенок. Если не более красивым.
Анна снова чуточку покраснела.
– Тебе доставляет удовольствие меня провоцировать, Ручьёв?
– А я мстительный, – сказал Ручьёв, снова закуривая, – Я вообще сволочь…
Она вздохнула и перевела на него снисходительный взгляд.
– Так мне продолжать? Или…
– Продолжай. Даже интересно, что ты мне напророчишь.
– Да? – с прохладцей переспросила она, – Ну, хорошо. Твоей новой пассией будет не продажная девка.
– Излишне "правильных"зануд я тоже не люблю, – заметил Ручьёв.
Анна протяжно вздохнула.
– На тебя, похоже, не угодишь… Ладно, это будет девица юная…
– Не слишком, – перебил Ручьёв, – Педофилией я не страдаю, посему изволь уж напророчить мне девицу не моложе двадцати.
– Но не старше двадцати пяти? – Анна усмехнулась, – Будь по твоему. Конечно, темноволосая, с карими глазами…
– Даже так? – усмехнулся Ручьёв, – Отчего же ты исключешь блондинок?
–Не знаю. Принято считать, что все они дуры… Вдобавок, ты же светловолосый, следовательно, по закону контрастов тебе должны нравиться…
– Темные синеглазые шатенки. Сколь красивые, столь и стервозные. А насчет блондинок… я встречал круглых дур и среди брюнеток.
– Тебе никто не говорил, что ты шовинист, Ручьёв? – ласково поинтересовалась Анна, – Что мужской шовинизм присущ тебе – образованному и светскому, – не меньше, чем какому-нибудь слесаришке, регулярно валтузящему супругу и утверждающему, что все бабы … (последнее слово она произнесла на английском – "bitch").
– Я не шовинист, – возразил Ручьёв, – Но и круглую дуру в качестве подруги иметь не желаю.
– Ладно, -снисходительно согласилась Анна, – Будет присутствовать интеллект… и даже некоторая эрудиция.
– То