Пароль больше не нужен. Олег Северюхин

      Когда я вышел из кабинета в приемную, то там наступила тишина. Я там был достаточно долго для простого человека, и никто не предполагал, что я оттуда выйду на своих ногах. Никто не знал, обласкан я или обруган, поэтому никто не тянулся ко мне с рукопожатиями, даже Банафрит не бежала ко мне с широко раскрытыми объятиями. Но когда над дверями кабинета Великого Ра зажглась тусклая для меня и ослепительная для присутствующих полоса зеленого цвета, все сорвались с места и начали приветствовать меня как кумира, который получил заслуженную награду. И Банафрит первой очутилась на моей шее.

      – Нравы императорских дворов не меняются, – подумал я и гордо зашагал к выходу, провожаемый завистливыми взглядами.

      – Что там было? – Банафрит не терпелось узнать результаты аудиенции у Великого Ра.

      – В принципе, ничего сверхъестественного, – сказал я. – Сначала я рассказал о себе, а потом выслушал инструктаж о том, что мне нужно сделать. Вот и все. Гениальный мужик ваш Великий Ра.

      – Да, наш Великий Ра действительно велик, – согласилась Банафрит. – Прямо сегодня же сядешь за работу. Я за тобой прослежу, а то ты любитель полентяйничать. В постель только после того, как напишешь десять листов, и я их проверю.

      – Я не Чехов и не позволю над собой издеваться, – сказал я.

      – Кто такой Чехов? –заинтересовалась Банафрит.

      – Один мой знакомый, – сказал я. –Жена его тоже не пускала к себе в постель, пока он не напишет десять листов.

      – А этот Чехов знаменитый? – спросила Банафрит.

      – Очень знаменитый, – сказал я.

      – Вот видишь, – обрадовалась девушка, – женщины умеют из посредственностей делать знаменитостей.

      Я не стал спорить. Спорить с женщиной – это все равно, что самому стать женщиной.

      – Почему ты такой грустный? – спросила меня Банафрит. – После приема у Великого Ра человек должен чувствовать себя на седьмом небе от счастья.

      – Где это ты седьмое небо увидела? – мрачно пошутил я. Упоминание седьмого неба глубоко под землей было либо сильной иронией, либо затаенной мечтой вырваться на просторы с необъятным небом, которое можно считать по слоям и сбиться со счета, сколько их там есть.

      – Пойдем, я сделаю тебя счастливым, – и девушка потащила меня в сторону от стоянки каров.

      Я совершенно не сопротивлялся, обдумывая, как я буду излагать информацию о закабалении народов мира и вспоминая то, что я когда-то читал и когда-то слышал. По всему выходило, что вряд ли моих данных хватит на десять страниц текста.

      Мы подошли к зданию, вернее к фасаду здания, так как все здание было в толще земли. Около слабо освещенной двери стояло несколько человек с хмурыми лицами, как у меня.