По Уссурийскому краю. Дерсу Узала. Владимир Арсеньев
на небо, – ночью тепло будет, завтра вечером – дождь…
Я долго не мог уснуть. Всю ночь мне мерещилась кабанья морда с раздутыми ноздрями. Ничего другого, кроме этих ноздрей, я не видел. Они казались мне маленькими точками. Потом вдруг увеличивались в размерах. Это была уже не голова кабана, а гора, и ноздри – пещеры, и будто в пещерах опять кабаны с такими же дыроватыми мордами.
Странно устроен человеческий мозг. Из впечатлений целого дня, из множества разнородных явлений и тысяч предметов, которые всюду попадаются на глаза, что-нибудь одно, часто даже не главное, а случайное, второстепенное, запоминается сильнее, чем все остальное. Некоторые места, где у меня не было никаких приключений, я помню гораздо лучше, чем те, где что-нибудь случилось. Почему-то запомнились одно дерево, которое ничем не отличалось от других деревьев, муравейник, пожелтевший лист, один вид мха и т. д. Я думаю, что я мог бы вещи эти нарисовать подробно со всеми деталями.
Глава четвертая
Происшествие в корейской деревне
Приметы Дерсу о погоде. – Перестрелка. – Равнодушие корейцев. – Деревня Казакевичево. – Экскурсия на речные террасы. – Дерсу устраивается на ночь. – Тропа до деревни Ляличи.
Утром я проснулся позже других. Первое, что мне бросилось в глаза, – отсутствие солнца. Все небо было в тучах.
Заметив, что стрелки укладывают вещи так, чтобы их не промочил дождь, Дерсу сказал:
– Торопиться не надо. Наша днем хорошо ходи, вечером будет дождь.
Я спросил его, почему он думает, что днем дождя не будет.
– Тебе сам посмотри, – ответил гольд. – Видишь, маленькие птицы туда-сюда ходи, играй, кушай. Дождь скоро – его тогда тихонько сиди, все равно спи.
Действительно, я вспомнил, что перед дождем всегда бывает тихо и сумрачно, а теперь – наоборот: лес жил полной жизнью; всюду перекликались дятлы, сойки и кедровки и весело посвистывали суетливые поползни.
Расспросив китайцев о дороге, мы тронулись в путь.
После горы Тудинза долина реки Лефу сразу расширяется (от 1 до 3 км). Отсюда начинались жилые места. Часам к двум дня мы дошли до деревни Николаевки, в которой насчитывалось тогда 36 дворов. Отдохнув немного, я велел Олентьеву купить овса и накормить хорошенько лошадей, а сам вместе с Дерсу пошел вперед. Мне хотелось поскорей дойти до корейской деревни Казакевичево и устроить своих спутников на ночь под крышу.
Осенью в пасмурный день всегда смеркается рано. Часов в пять начал накрапывать дождь. Мы прибавили шагу. Скоро дорога разделилась надвое. Одна шла за реку, другая как будто бы направлялась в горы. Мы выбрали последнюю. Потом стали попадаться еще другие дороги, пересекающие нашу в разных направлениях. Когда мы подходили к корейской деревне, было уже совсем темно.
В это время стрелки дошли до перекрестка дорог и, не зная, куда идти, дали два выстрела. Опасаясь, что они могут заблудиться, я ответил им тем же. Вдруг в ближайшей