Ваше Сиятельство 9. Эрли Моури
кончатся скандалом. Кроме того, Голдберг в порыве гнева мог опять распустить руки, а такого Светлана опасалась особо. Не потому, что она боялась боли от побоев, но потому, что это было слишком дико и унизительно.
В кафе Ленская просидела долго. Выпив третью чашечку кофе, Света поняла, что ей предстоит еще одна бессонная ночь. Из-за бессонницы ее начнут мучить мысли о графе Елецком и негодяе Голдберге. Если мысли о последнем ей удавалось отогнать, то Саша почти все время присутствовал в ее голове, и она понимала, как глупо было с ее стороны пытаться закончить роман с ним так, как попыталась это сделать она. Попытки обмануть себя обходятся очень дорого. Теперь, после мучительного опыта Ленская все бы отдала, чтобы вернуть тот вечер – вечер после школьного экзамена и вместо слов расставания сказать Елецкому: «Я тебя люблю! Приходи ко мне чаще! Мне плохо без тебя!». А сейчас… Сейчас от Елецкого не было даже сообщения, которое она так ждала. Ведь она излила ему всю душу, написав то, что поначалу не позволяла сказать ее гордость.
Света отстегнула эйхос, и проверила входящие сообщения. Там было два от Голдберга – их она не стала прослушивать, но пока еще не удалила. И одно от мамы, которая даже не предполагала происходящего: что ее дочь, виконтессу Ленскую Светлану Игоревну недавно пытался изнасиловать и бил по лицу негодяй с британским подданством; не предполагала, что ее могут насильно увезти из театра и даже из России. Такого Светлана точно ни за что не скажет маме. Позже, вернувшись в свою комнату она лишь сообщит ей, будто у нее все хорошо, и ее театральная карьера тоже может сложиться очень удачно, хотя все это будет бессовестным, но неизбежным враньем.
– Спасибо, Ксюш, – сказала она девушке в баре, благодаря ее за ужин, слишком простой, как бы не достойный ее титула. Хотя последнее время, все что происходило с Ленской было не достойным ее титула.
Сидеть просто так в театральном кафе одной стало утомительным, и Светлана решила подняться в свою комнату. Пока еще свою – от людей, выкупивших помещения на чердаке, пока не было требований освободить жилье, хотя ровно вчера Ленская присмотрела себе недорогую съемную квартиру дальше по Новобронной.
Уже открывая свою дверь, Светлана услышала решительные шаги по лестнице, ведущей на чердак, и это ее сразу насторожило. Войдя, она тут же закрыла дверь на задвижку, подумав, что если это Артур идет по ее душу, то этот слабенький запор слишком ненадежен – надо было раньше придумать что-то посерьезнее.
Ленская даже не успела отойти от двери на шаг как в нее постучали.
– Кто там? – севшим голосом спросила актриса.
– Я – Элизабет Милтон, – раздался голос по ту сторону двери.
Голос был с явным английским акцентом, и Ленская в первую очередь подумала, что Голдберг пошел на хитрость: решил подослать кого-то, чтобы выманить актрису из ненадежного убежища.
– Я не знаю никакую Элизабет Милтон. Пожалуйста, уходите! – отозвалась Ленская.
– Чертова дура! – Элизабет сердито