Тени в цветных аллеях. Александр Сергеевич Акулов
и сумерки падают одновременно. В стороне – силуэт. Человек с ружьем и рюкзаком. Туман. Стеклянный туман. В тумане все видно. Человек склонился над нелепо торчащим цветком. Вот еще один силуэт. Кое-где на небе появляются звёзды. Звёзды появляются на земле. Звёзды появляются на воде. Людских силуэтов много. Тысячи. Триллионы. Безмерности. Силуэты выпрямляются, оглядываются вокруг себя, оглядывают друг друга. Каждый поднимает ружье. Каждый стреляет в небо. С туманной тверди сыплются подбитые фиалки-звёзды. Туман плотнеет. Близко журчит ручей, много ручьев. Вся планета в тумане, вся разделена на квадраты ручьями. В каждом квадрате – двойник. Бра – конь – ер!
Шимарóн, шодóлла, шопáда…
2 октября.
Проснулся от какого-то шума. На верхушке березы сияла полная луна. В пристройке деда горел свет и раздавался стук.
С некоторых пор дед вдруг стал меня интересовать. Я отодвинул специально оставленную "смотровую" дранку в прощелине стены. Дед давненько поменял свои привычки (если не сказать сдвинулся по фазе), но последние годы его поведение мне совсем не нравилось. Дед молился и, как полагается фанатику, стучал лбом об пол. Я понял: он вернулся из путешествия и благодарит святых за дорогу.
Попом он был всего года три. Быстро превратился в атеиста, охотника, золотоискателя, хотя за отсутствием служителей культа, изредка творил по чьей-то настойчивой просьбе службы. И вот на заре старческого угасания подхватил от некой оглашенной свирепый религиозный вирус. Кричала, говорят, оглашенная так, что в ушах звенело, а стекла рассыпались на мельчайшие кусочки… И замкнулись круги, в повторения вверглось пространство…
Абрóты. Абрáла. Лят.
Сколько все-таки можно ходить по святым местам и молиться мощам? Весной дед исчезал и появлялся только осенью. Сейчас на столе у него красовалась бутылка со святой водой, высилась стопка закапанных свечками журналов, высовывались физиономии каких-то заморских плодов наподобие каштанов. Пахло ладаном. Дед продолжал молиться.
Полурассвет. Полудремота. Благовония. Вдруг я уперся мыслью в тот факт, что дед необычайно рыж, что он стучит не только лбом о пол, но и затылком о потолок. Или это световое искажение, тень? Был час, когда книга или ладонь могут показаться непомерно огромными, заслоняющими весь мир, или размером – с ноготь. Ма-кроп-сия с мик-роп-си-ей. Всему свое время.
Лодобóло олóно сóно,
белидá обедýла алáн.
4 октября.
Как обычно, часов в пять утра рыжий дед захватил всевозможные подарочки от Николая-угодника и отправился в заранее натопленную баню. Там и постиг его удар. Домолился. Всё очень скоро в этой жизни.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в