Истории Китежа. Марта Зиланова
аромат предрассветных трав, сырой земли, густого леса. Она в истоме прикрыла глаза, полной грудью вдохнула дурманящий воздух. Наконец-то дома!
Сестры опустили ее тело на сырую и такую родную землю – толстый слой опавших хвойных иголок слегка пружинил под ее легкой оболочкой. Прикрыв глаза, она не спешила сбрасывать шкуру, и какое-то время просто дышала лесным воздухом, вслушивалась в звуки просыпающегося леса, и нежно улыбалась, как улыбается ребенок после долгой разлуки с матерью.
Хотя почему как? Земля и была ее мамой.
Еще раз глубоко вздохнула, набралась решимости и, плотно закрыв глаза, выпустила из мелкого тела себя настоящую.
Со стороны процесс превращения лешей выглядел жутко: из тела прекрасной девушки начинали лезть сучья, тонкая кожа разрывалась в клочья, из из нее буквально прорастали ствол, ветки и корни дерева. Это было болезненно и одновременно прекрасно и долгожданно. Переживать свое рождение снова и снова, из раза в раз, уже пятьдесят лет – ничто для жизни лиственницы. И помнить не только каждое свое новое рождение, но и предшественниц – каждой из ее рода, кто носил это тело Лилит.
Ее ствол рос выше и выше, из него выбивались ветви и потемневшие к середине лета мягкие иголки. Лешая уже не была похожа на обычное дерево – ветки в нем все больше напоминали сильные руки, ствол потерял свое ровное стремление к небу. Где-то в ее центре проступали вросшие останки некогда прекрасной девушки. Не дерево, но и не человек. Опасное для общества чудовище. Четвертой степени опасности, по гнусной мажьей классификации.
Лешая пошевелила корнями, будто принюхалась к наиболее аппетитному кусочку почвы. И, почувствовав приближение подземного источника, сделала три тяжелых шага и с упоением впилась в землю.
Впереди, спасибо собственной глупости и когтям поверженного зверя, двое суток покоя. Двое суток, чтобы оплакать убитых, оплакать свою жизнь. Весь свой род и все племя.
Наводящие страх лешие давно остались лишь в мажьих сказках. И в вечной памяти, до последнего дерева рода.
Лиственница легко погружалась в воспоминания всех предыдущих леших своего корня. Чтила предшественниц от их лица. А, кроме памяти, им больше ничего уже и не оставалось.
Она помнила все.
Помнила, каким густым и дремучим был их лес в тот год, когда пробудилась первая от их корня.
Эти воспоминания были самыми туманными. В них еще не было разума, но были ощущения, от коры и иголок: свет и тьма, дождь и засуха, жара и мороз. И, конечно, волшебство, энергия которого растекалась по лесу. Здесь, рядом с Бездной, его было так много!
Ей уже было недалеко до предела жизни, когда она осознала свою первую ночь. Слышала шум соседей, уханье совы и шорох мелких тварей, радовалась лунному свету и утренней росе, с удовольствием впитывала влагу дождя могучими, уходящими в недра земли корнями. Наслаждалась гармонией леса. Она чувствовала присутствие и других оживших деревьев – рядом росла сестрица-сосна,