Украденный наследник. Холли Блэк
говорить, чтобы отвлечь его от движений своих рук.
– А что еще было на кухне?
Оук слегка нахмурился, и я занервничала, но тут же поняла, что он просто пытается сосредоточиться.
– Фазаны, – ответил он. – Торты из желудей. Ой, я тут вспомнил. У меня где-то остались сладкие кольца, которые я насобирал на Хэллоуин. Я наряжался самим собой.
Его слова прозвучали жутковато, но где-то в глубине души я пожалела, что у меня такой возможности никогда не было.
Я сдала ему нижние карты в колоде, а себе – верхние, позаботившись о том, чтобы в моей руке оказалось много карт одинакового достоинства. Несмотря на это, он победил один раз. Но я выиграла дважды.
Оук позволил мне провести у него под кроватью и ту ночь, и следующую тоже. Уже тогда я узнала, что шансов на перемирие нет, что Двор Зубов проиграл войну и что лорд Джарел – мой отец – погиб.
Впервые более чем за год я спала спокойно и очнулась ото сна, только когда день был уже в разгаре.
Я всегда буду благодарна ему за то время, даже несмотря на то, что три дня спустя стражники вывели меня из его комнаты, заковав в цепи. Даже несмотря на то, что Верховная королева выслала меня из Эльфхейма, а Оук не сказал ни слова, чтобы ее остановить.
Глава 4
Позади заброшенного дома две фейрийских лошади жуют одуванчики в ожидании наездников. Стройные, как лани, и окруженные мягким сиянием, они скользят между деревьями, словно привидения.
Оук подходит к ближайшей из них. У нее нежно-серый окрас, а грива заплетена в нечто, напоминающее сеть, и украшена золотыми бусинами. По обе стороны седла закреплены кожаные сумки. Лошадь сразу утыкается носом в ладонь принца.
– Вам доводилось ездить верхом на фейрийских скакунах? – спрашивает он меня, и я смеряю его взглядом, который он заслуживает.
При Дворе Зубов меня не учили практически ничему из того, что полагается знать ребенку королевских кровей. Мне не показывали, как пользоваться магией, оставив меня такой, какой я была. Я знала лишь простейшие заклинания, не умела вести себя согласно этикету и никогда не ездила на фейрийских лошадях.
– Не доводилось? А ведь вы будете чудесно выглядеть с развевающимися за спиной волосами, – продолжает Оук. – Словно неукротимая фейри из древних времен.
От смущения у меня сжимаются внутренности. Возможно, он просто насмехается надо мной, но, услышав его слова, я ощущаю как стыд, так и удовольствие.
Тирнан ведет Гиацинта по газону, придерживая его рукой за спину. Странная манера обращения с пленником.
– Вас хлебом не корми, дай очаровать каждую змею, которая встречается на вашем пути, какой бы хладнокровной и злобной она ни была. Оставьте хотя бы эту в покое.
Я хочу зашипеть на Тирнана, но понимаю, что таким образом только подтвержу его слова.
– Мне кажется, тебе стоило дать этот совет самому себе много лет назад, – отвечает Оук. В его голосе не слышно раздражения, но по лицу Тирнана я понимаю, что стрела попала точно в цель. Рыцарь прищуривается.
Оук