Пустые калории. Почему мы едим то, что не является едой, и при этом не можем остановиться. Крис Ван Туллекен
накрепко спутанных между собой гонок вооружений, цель которых – конкуренция за потоки энергии. Как и все другие гонки вооружений, они приводят к усложнению – так что все, что связано с едой, очень сложно.
Чувства обоняния и вкуса, иммунная система, мелкая моторика, анатомия зубов и челюсти, зрение – очень трудно найти хотя бы какой-нибудь аспект человеческой биологии, физиологии или культуры, который не был бы изначально сформирован нашей потребностью в энергии. В течение миллиардов лет наши тела великолепно адаптировались к приему самой разнообразной пищи.
Но в последние 150 лет еда стала… не едой.
Мы начали употреблять в пищу вещества, составленные из искусственных молекул с использованием процессов, которые никогда ранее не встречались в нашей эволюционной истории, вещества, которые даже нельзя называть едой. Мы получаем все больше калорий из модифицированного крахмала, инвертированных сахаров, гидролизованных изолятов белка и рафинированных, отбеленных, дезодорированных, гидрогенизированных и переэтерифицированных растительных масел. А потом эти калории берут и смешивают в варево с другими молекулами, с которыми наши органы чувств тоже никогда не контактировали: синтетическими эмульгаторами, низкокалорийными подсластителями, стабилизирующей камедью, увлажнителями, ароматизаторами, красителями, стабилизаторами цвета, газирующими веществами, затвердителями, наполнителями…
Поначалу, начиная с конца XIX века, эти вещества попадали в наш рацион постепенно, но с 1950-х годов вторжение стало все более интенсивным, и сейчас из них состоит большинство продуктов, употребляемых в пищу в Великобритании и США, а также немалая часть рациона питания почти всех остальных стран.
И одновременно с переходом в эту незнакомую пищевую систему мы еще и попали в новую параллельную экосистему, где идут свои гонки вооружений, основанные на перетоках не энергии, а денег. Это новая система промышленного производства пищи. В этой системе мы – добыча, источник денег, являющихся топливом для системы. Конкуренция за эти деньги, которая порождает все бо́льшую сложность и инновации, происходит между целой экосистемой постоянно эволюционирующих корпораций – от гигантских транснациональных групп до тысяч более мелких национальных компаний. А в качестве приманки для добычи денег они используют ультрапереработанную пищу (УПП). Эти продукты питания в течение десятилетий подвергались эволюционному процессу селекции: те из них, которые больше всего покупают и съедают, лучше всего выживают на рынке. Для достижения этой цели они эволюционировали, подрывая системы организма, которые регулируют вес и многие другие функции[2].
УПП сейчас составляет практически 60 % среднестатистической диеты британцев и американцев5–7. Многие дети, в том числе и мои собственные, получают большинство пищевых калорий из этих веществ. УПП – это наша питательная культура, то, из чего строятся наши тела. Если вы читаете эти строки в Австралии,
Странный перевертыш нормальной экосистемы, в которых наиболее приспособленными являются те организмы, которые съедают реже всего.