Бритва Оккама в СССР. Евгений Капба
щи из щавля – то есть, кроме щавля, там и не было-то ничего. А на десерт – «ягодку» – варёные лесные ягоды, тоже – «нисчемушные». Это где это так нужно было восстанавливать народное хозяйство, где так помощь-то требовалась, что там жили хуже, чем тут?
Другой рассказывал про платную старшую школу и платное высшее образование аж до 1956 года, и раздельное обучение мальчиков и девочек. Вот это было для меня настоящим откровением: при социализме – и платные техникумы и ВУЗы? Но они обсуждали это фоном, как нечто само собой разумеющееся, предметом разговора деды имели приготовление летнего супчика на основе щавля. Стариканы рассуждали, на какой косточке его лучше варить: на говяжей или свиной, и яйца со сметаною добавлять лучше сразу в кастрюлю или потом – в тарелку. И куда поступит внук старого Гумара – Михась, когда закончит мотаться «по горам, по долам» и решит остепениться. После армии-то ему всякие льготы полагаются! И платить-то теперь не надо! В общем – по всему выходило, что жить стало лучше, жить стало веселее, а что было – то быльём поросло.
– А ты к престольщине потолки-то побелил, Петрович? А то – стыдно! К Тройце с Жирович обещались молодого попа прислать, да у царкве службу ладить! Батько-то Пётр строго дал указ – верующим препятствий не чинить! Царкву адчынили вот… Размова идзе – можа и звонницу разрешат нам поставить, м? Мы б сладили…
– Не белил ещё, – вздохнул Петрович. – Стыдно, да! Ну, жилец у меня вон есть, парень здоровый – поможет! Он с соображением… А что попа пришлют – так то писями по воде виляно… Пётр Мироныч, он, конечно, тоже с соображением, и его батька был шибко боговерующий, говорят, и сына так воспитал, но… Машеров – один, а этих вон – целое татарское иго! Вабищевич один чего стоит! Его-то батька звонницу в двадцать пятом году и поджёг, а сынок теперь – в горпоселковом Совете – председателем! Не даст дозвол звонницу ставить… Скажет мол, неча звонить, потому как – ре-ли-ги-о-зна-я попа-гранда!
– Ништа! – загомонили деды. – Съезд будет в августе – там порешают! Машеров силу имеет даже поперёк Романова! Да и Романов, мовят, с соображением!
А я диву давался: в городе, конечно, тоже детей тайком крестили, но тут, на селе… Церквей нет, какие взорвали, какие – сожгли, какие под нужды народного хозяйства передали ещё до войны, а народ до сих пор престольные праздники наперечёт знает, и в соседние деревни в гости ходит, отмечать! Деды эти недаром пришли: сегодня воскресенье, «нядзелька» – на местный манер. Работу тяжкую не работают, стараются время провести с чувством, с толком, с расстановкой. Хоть в церковь возможности сходить и нет. Эти, небось, ещё и старый режим помнят? Сколько им там лет-то? Петровичу – семьдесят. Родился, стало быть, в 1910 примерно…
На меня дохнуло могильным холодом ушедших в небытие эпох, и я активнее застрочил по клавишам: с далёкими эпохами я ничего поделать не мог, а вот будущее… Будущее уже менялось! Перед глазами мелькнул образ старого Белозора оттуда, из альтернативного две тысячи двадцать второго года – поджарого, крепкого