Сиреневый лифт. Вадим Кочетов
поспешила уточнить Доминика, ей часто встречалось это слово, но вот что оно означает, она узнала только что.
– Да, Бонапарт – это фамилия.
– Какая необычная фамилия, – размышляла Доминика, несколько раз повторяя ее по слогам. – Бо-на-парт, Бо-на-парт… Папа, а ты когда будешь президентом?
На лице Франсуа тут же появилась довольная улыбка.
– Твой папа с легкостью мог бы стать президентом, но ему это не нужно – ведь у него уже есть любимая работа! – К их беседе неожиданно присоединился пожилой мужчина, сидящий за соседним столиком.
Будучи профессиональным фотографом, Франсуа обладал великолепной памятью на лица и мог бы поклясться, что видит этого человека здесь впервые. Однако их сосед вел беседу в манере, предполагающей достаточно близкое знакомство. Выглядел он тоже весьма экстравагантно – чего стоили его яркий фиолетовый костюм, переливающийся на свету точно хамелеон, и пушистые, словно домашние питомцы, тапочки, в которых уютно утопали тонкие щиколотки. Кроме того, рядом на полу стоял коричневый кожаный портфель, из которого торчали три забавные мордочки огненно-рыжих морских свинок, как раз они и привлекали больше всего внимания окружающих.
Пожилой мужчина вел себя очень спокойно и уверенно, словно ничего необычного во всем этом нет, лишь изредка поглаживая свою невероятно длинную бороду, которая, извиваясь между столами и стульями, поднималась на навесную крышу ресторана, откуда, сделав полный круг, спускалась прямо в сумку, где сидели его рыжеволосые питомцы. Несмотря на свой столь вызывающий вид, этот джентльмен не вызывал каких-либо отрицательных эмоций, а даже напротив, производил впечатление исключительно приятного человека и отличного собеседника.
– Должно быть, я вас немного удивил?! – спросил веселый бородач, вытряхивая табак из своей изогнутой курительной трубки. – Я здесь вообще-то проездом на пару недель и, к моему большому сожалению, сегодня уезжаю. Но, поверьте, мне удалось много что посмотреть и много куда сходить. А какие у вас красивые закаты – это просто произведение искусства! Это же надо случиться такому чуду: после долгой безлунной ночи, когда поднимается холодный утренний туман, а на траве начинает блестеть чистая алмазная роса, просыпается солнце. И просыпается оно вон там, – продолжал загадочный старик, указывая кончиком трубки себе за спину. – Стало быть, там у нас восток. Затем солнце идет по небесному пути, доходит до своего зенита, как раз в это время становится невыносимо жарко, как по мне. А далее после такого тяжелого трудового дня солнце постепенно готовится ко сну, – изменив направление, старик вытянул трубку прямо перед собой. – Стало быть, там у нас запад. А мы с вами сидим ровно посредине, не так ли? – перекинув свой острый взгляд на Франсуа, пожилой джентльмен приготовился получить от него незамедлительный ответ.
– Да-да, совершенно верно, – с серьезным видом ответил Франсуа.
– Ах да, кстати, я же не представился. Мое имя Виольтер.
– Очень