Ради тебя. Anastasia Avi Samaeli
кавказским мотивам, но иногда я слышал русскую попсу и даже шансон.
Столы были рассыпаны по всему огромному и кричаще дорогому залу. Люстры из стекла свисали с потолка, и люди, проходившие к столу будущих супругов, чтобы поздравить, задевали их головами.
Прямо посередине стоял стол побольше, куда складывали подарки.
Инга потащила меня за руку к главному столу.
– Лицо попроще, Поляков. Это помолвка, а не очередная сходка, – любимая женщина улыбнулась, грациозно взяв меня под руку. – И не смей ржать.
Но я уже смотрел на невесту приятеля. И неважно, что меня воспитывали как джентльмена. Сусанночка была страшненькой. Мягко сказано.
Рустам сидел рядом с девушкой. Но каждый раз, когда та пыталась поправить его белоснежную рубашку или просто приобнять, приятель дергался и бледнел.
Девушка была одета в пышное платье с люрексом чешуйкой ярко-желтого цвета. Оно гармонировало с ее смуглой кожей. Я даже нахально рассмотрел фигуру будущей жены друга. Довольно аппетитные формы, а вот лицо.
У девушки были самые настоящие усы. Черные и довольно густые. И если бы не это, она, возможно, была бы симпатичной. Кроме того, у нее почему-то была одна длинная бровь.
– Прости Господи, – тихо прошептал я и тут же почувствовал, как Инга наступила мне на ногу тонкой шпилькой. – Знаешь? Это больно! Я же не заржал, а просто констатировал очевидный факт.
– Если ее сводить в салон красоты, – прошипела Инга. – Будет такой же, как я.
– Сомневаюсь, – послышался голос Дыбина прямо у моего затылка. – Ей осталось только купить коня и шпагу! Д'Артаньян. Ну, вылитый Боярский, только баба. Сиськи, талия и усы. Потрясающе!
И говорил он так тихо и даже как-то трепетно, что сдержать смех было просто невозможно.
Я громко хохотнул и нервно дернулся, когда Инга ущипнула меня за ладонь.
– Вот же придурки. И эти люди – авторитеты города, – шептала Инга, но я хорошо видел, каких трудов ей стоит не засмеяться. – Детский сад. Честное слово. Вы просто не понимаете, парни. Так принято. Значит, у отца девушки есть то, что очень нужно родителям Рустама. Дети – лишь средство. Максимум поживут и разбегутся. Хотя и это навряд ли.
– Почему? – убрал стул за одним из пустых столов, давая Инге присесть.
Сейчас мне хотелось находиться как можно дальше от стола лучшего друга, дабы не испортить праздник.
– Почему? – спросил Ингу Андрюха. – Ну, если они не любят друг друга, то о какой счастливой жизни может идти речь.
– А они могут и полюбить, – пожала плечами брюнетка. – Но я рада, что меня сия нелестная участь миновала.
– Еще бы, – я подмигнул ей. – Ты себе отхватила самого красивого мужчину в этом зале.
– И скромного, – сегодня Дыбин удивил. Он не орал, как делал это постоянно.
– Нужно поздравить, Дим, – Инга указала на сервиз и серьги. – И последний раз говорю. Прекратите ржать, оба!
Пробиваясь сквозь многочисленных гостей, мы миновали лишь небольшую часть зала и добрались