Юрфак. Роман. Екатерина Нечаева
быть на самом деле. «Возможно ли такое?» – спросила я у консультантов-юристов, чьи имена останутся за кадром, потому что упомянутые дела на момент написания книги находились в производстве, и услышала, что теоретически – да, возможно. И этот вечный бег склеивает эпохи и картины жизни, оставляя следы на душах и судьбах героев.
На откуп читателю с замираем сердца я вручаю судьбу ещё одного главного героя, Гущина Сергея Сергеевича, переселившегося в сюжет из предыдущего романа («На другой стороне лжи», февраль 2021г.), дабы получить шанс новой жизни и обрести своё право быть счастливым. Его сложное детство раздроблено на три главы первой части, написание которой мне давалось ох как эмоционально нелегко! В противовес этому цельной главой прописывается картина детства одной из героинь, Вали Лаваневской, вышагнувшей позднее во взрослую жизнь натурой крепко скроенной. И даже мне, автору, неведомо, что объединило эти два выбившихся из-под контроля персонажа? Возможно, дорогой читатель, в этом разберёшься ты, ибо видишь больше и дальше, чем тот, кто мечется в ограничивающих восприятие буквах, словах, фразах, кто скован сюжетными линиями.
Жизни героев, их портреты и характеры складываются из фрагментов, разбросанных по всему повествованию. Собрать их воедино, создать цельное полотно, завершить мысль автора, додумать её – значит, дать жизнь каждому, кто живёт на этих страницах. Не спешите судить тех, кто встретится на юрфаке университета по имени Жизнь. Несмотря ни на что, не выносите им скоропалительных вердиктов. Позвольте им быть собой и раскрыться в полной мере. Позвольте им быть счастливыми, ибо счастье скрыто в полноте проживания момента, а не в том хорош этот момент или плох, ведь каждый момент жизни – последний.
P.S. То, что изначально планировалось как предисловие к роману в целом, стало вступлением к третьей части.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ХРУПКИЙ ЛЁД ДЕТСТВА
Глава первая. Шоколадные снегурочки
***
– Какую ручку сначала скушаешь у снегурочки? Левую или правую? – мама восторженно смотрела на Серёженьку огромными ярко-синими глазами, в которых таилась такая глубина, что постичь мысли этой миниатюрной женщины, росточком достигающей едва ли полтора метра, не мог даже её муж, окончивший в этом году пединститут и обосновавшийся в ближайшей школе в роли учителя физкультуры.
– Пвавую! – восторженно кричал мальчуган, мило закатывая глазки и резко выбрасывая вверх кулачок правой руки. – И евую! А потом говаву!
Мальчонка был мил. Впрочем, редкий ребёнок не мил в три с маленьким хвостиком. На круглом личике, обрамлённом прелестными чёрными кудряшками, красовались множественные следы шоколада и сверкали глазёнки, очень похожие на мамины, только цвет их получился несколько размытее, не такой яркий, как подзатянутое дымкой небо.
Супруги Гущины вместе с маленьким сынишкой занимали одну из комнат