Вихрь. Ветер крепчает. Михаил Анатольевич Шильман
самолеты были редкостью. При этом путь по прямой от Москвы до Мурманска составляет полторы тысячи километров. Поездом добраться до нужного города понадобится минимум полтора дня. Так наш герой и поступил.
Получив приказ начальства, на следующий же день, ранним утром, он отправился на вокзал, где по заранее купленному «конторой» билету, сел на нужный поезд. Путешествие началось.
Сидя в купе, в котором наш герой, кстати, был совершенно один, Андрей сел поближе к окну и стал рассматривать мелькающие рядом с составом виды. Зима давала о себе знать – за три месяца снег покрыл всю землю толстым слоем, и пейзаж превратился в сплошную белую однообразную линию, конец которой скрывался где-то за горизонтом.
При этом его одолевали мысли, воспоминания от недавнего разговора с полковником Бухаркином: молодого человека мысленно преследовали слова и их сочетания, которые он тихо, еле слышно бормотал с негодованием себе под нос: «Еще молод», «Не готов».
«Во время войны никто не говорил таких слов – все были „готовы“. Когда я в 44-ом участвовал в боях под Будапештом, потом освобождал Румынию и Словакию, мне не сказали – „ты не готов“. А сколько таких же как тогда и я, восемнадцатилетних парней погибло в окопах и блиндажах. После этого никто не подошел к их братским безымянным могилам и не сказал: „Они были слишком молоды, не готовы к войне“. Да разве кто-то был к ней готов?» – злился Андрей, – Я еще им всем докажу. Я готов. Готов… Готов…
Наш герой был коренным москвичом, поэтому в 1941 году стал живым свидетелем так называемой «Битвы за Москву». Он помнил постоянные бомбардировки города немецкими бомбами. Он не забыл героическую оборону Москвы, которую обеспечивали солдаты на зенитных установках, снабженных прожекторами. Мальчишка на всю жизнь запомнил бессмертный подвиг 28 Панфиловцев, про который он прочел в газете. 28 человек сдерживали наступление танковых частей, имея при себе лишь ручные гранаты! В последствие кто-то рассказывал Андрею, что это все выдумка и что их было чуть более сотни. «Да вот только они все погибли, погибли, защищая подступы к столице своей Родины. От этого уже становится не важным, сколько их было, хоть 100, хоть 1000, героями они быть не перестали», – в моменты таких речей метко говорил Андрей, не позволяя кому-либо порочить их имена и принижать их жертву.
События войны, участником которых был Варламов, навсегда отпечатались в его памяти. Каждую ночь во снах он видел лица погибших товарищей и друзей и произносил их имена. «Илья! Вася! Петя! …..» – этот список, который казался бесконечным, звучал в комнате Андрея каждую ночь вплоть до восхода солнца, словно он был лунатиком. Подсознание лейтенанта не позволяло ему забыть тех, кем дорожил, не позволило ему взять и отпустить прошлое. Он будто пытался вбить в свою голову каждую букву, каждую строчку – каждое имя погибших героев, чтобы их жертва не пропала без следа, пусть хотя бы внутри его души остались имена безымянных героев.
Погруженный в данные мысленные «баталии», Варламов не заметил,