Неприятности в пясках. Евгений Макаренко
с тактикой ведения боя вьетнамских партизан. – Объяснил пан Яцек.
– Да причём здесь вьетнамские партизаны? – Простонала писательница, обхватив голову руками. – Это риторический вопрос, а потому умоляю – ничего не надо объяснять! Я всё равно вряд ли вас пойму.
– А я и не собирался. – Пожимая плечами, произнёс Пристор. – Отмечу только, что выживший всегда прав. Итак. Вдруг я заметил… – Рассказчик снова замолчал, уставившись немигающим взглядом куда-то в стену, чуть повыше голов слушателей.
– Что вы заметили? – Не удержавшись, спросил Качмарек, которого начали раздражать многочисленные паузы пана Мацея.
– Я заметил, что к Шаблинскому мне не очень хочется. В меня вселился дух охотника. Также я почувствовал, что, несмотря на лёгкое обмундирование, холодно мне не было, а даже наоборот. Я незаметно для себя превратился в машину для убийств, готовую отыграться за все годы унижения от Люцины, Ядвиги и Бозидара.
– Очень интересная мысль. – Заметила полногрудая пани Плужек.
– Вы считаете? – Спросил взбодрившийся Пристор.
– Я всегда думала, что движет взрослыми, неголодными мужчинами, рвущимися истреблять беззащитных зверушек?
– Пани Плужек, давайте обойдёмся без философии. – Предложил детектив. – Мы и так отвлекаемся чаще, чем нужно. Продолжайте, пан Мацей.
– Итак. Периодически я останавливался, чтобы прислушаться и втянуть ноздрями воздух. Зачем? Я упоминал уже, что тогда, в сарае, подозрительно пахло. Примерно так же пахнет от Шаблинского, потому что в целях экономии он моется только летом и только в реке. И меня осенило – тот посторонний запах мог принадлежать только Чубакке! Другими словами, у меня против него появился второй козырь! Первым, конечно же, было ружьё. Главное, думал я тогда, чтобы Шаблинскому, с его запахом, как у Чубакки, ничего не понадобилось сегодня в лесу.
– Не хотелось бы мне повстречаться ни с Чубаккой, ни тем более с Шаблинским. – Задумчиво произнёс пан Яцек.
– А придётся. – С уверенностью ответил Качмарек. – Шаблинский, судя по всему, тоже человек пьющий, а потому и он мог, что-либо видеть. И тоже никому ничего не сказать, но при этом задуматься о вреде алкоголя.
Полногрудая пани Плужек со скепсисом взглянула на начальника. Её не удивило, что он заинтересовался этим делом. Она представила, что Чубакка, если он и вправду завёлся в окрестностях деревни Пяски, будет делать с этим одиннадцатилетним командиром. Что будет делать Качмарек отыскав Чубакку, она представить не могла.
– С вашего позволения продолжу. – Пристору роль рассказчика заметно импонировала. – Я осторожно ступал по листве. Стараясь не наделать шуму, делал всё, чтобы не наступить на сухую ветвь. Принюхивался, оглядывался и прислушивался, пока внимание не привлёк истошный вороний крик. Всё указывало на то, что любопытную птицу что-то заинтересовало на земле а, как показывал жизненный опыт,