Хочу жить. Антонина Доброквашина
ранетки и ярко-зеленые груши с красным бочком лежали в щербатой одноногой вазе и как бы нарочито выставляли свою готовую вкусную прелесть, бесстыдно предлагая себя съесть. Черный бородинский хлеб дополнял эту аппетитную картину. Осталось разлить по чашкам чай – и стол готов. Настена, открывая запоры входной двери, с улыбкой обернулась, любуясь своим творением. Дачный натюрморт, не хватает только кисти и красок, чтобы запечатлеть это на холсте. Она вдруг поймала себя на мысли, что не вспоминала ни о доме, ни о муже, ни о депрессии. Всё как будто закрылось плотной шторой и не прорывается… Странно, однако… «Переодеться, что ли? Хоть сарафан накинуть, в халате неэстетично: разрушится картина.» Настасья метнулась в комнату, когда постучали. Сосед, разувшись на крыльце, тихонько вошел. Оглядевшись, Роман поставил на стол увесистый пакет.
– Вообще-то я вас на чай приглашала! – удивленно воскликнула Настена.
– А тебе не кажется, что такой стол располагает к другому? – захохотал мужчина, – для полноты картины явно недостает бутылки вина и конфет!
– Сосед, я спиртное вообще не пью, даже вкуса его не знаю: плохо или хорошо, но это особенность моего организма. Главное пиршество для меня – общение, задушевная беседа, естественно, на трезвую голову. Так что выбирайте.
– Боже, как пафосно! – с издевкой воскликнул он. – Так-таки не пьет. Не верю! – неожиданно резко проговорил он. – Моя жена тоже не берет в рот, а раньше не отказывалась и сейчас расплачивается: камни в почках, что-то нехорошее с печенью. Несколько операций.
– Может, не только в спиртном причина? Я заметила, какая она у вас молчунья.
– Выговорилась по молодости, – помолчав, добавил: – вообще мы с ней давно разведены… Но живем в одной квартире. Лень заниматься разменом. И дача общая. А также работаем вместе в одной проектной организации, но там мы не общаемся: я архитектор, она плановик.
– А как же дети реагируют на ваше состояние духа?
– Внешне никак, держат нейтралитет.
– Садитесь. Чай настоялся… А я даже и не догадывалась, что вы бывшая семья.
– Как говорится, в жизни всякое бывает, – попробовав целебный настой, Роман улыбнулся, а потом, спохватившись, вытащил из своего пакета небольшой деревянный бочонок и глиняную миску, накрытую глубокой тарелкой, и в воздухе повеяло цветущей липой. Роман налил в пиалу тягучий прозрачный мед, а в тарелку положил большой кусок сот. У Насти даже внутри приятно похолодело от душистого, будоражащего аромата.
– Простите меня за дурные подозрения. Вкуснотища какая! – облизывая медовые пальцы, Настя смотрела на него, не отрывая взгляда. – А теперь признавайтесь, с чего вдруг вы решились на такое угощение?
– Ну, сегодня Спас, если ты помнишь, – с широкой улыбкой сообщил он. Она кивнула головой:
– Баба Валя всех оповестила; Галина угостила меня своими яблоками и грушами, освященными в церкви, куда она специально