Падчерица смерти. Евгения Соловьева
изумрудно сияющими глазами, была возмутительно хороша собой! Айлин завороженно провела ладонями по шелку, с готовностью обрисовавшему ее фигуру. Тонкая талия, подчеркнутая широким поясом, небольшая, но высокая грудь, плавные очертания всего… остального… Рыжие волосы, пока еще рассыпавшиеся по плечам, горели, как костер! И даже веснушки не очень портили вид, кажется. Во всяком случае, сводить их или замазывать эликсиром уже точно поздно. И пусть! Зато девушка в зеркале такая яркая!
– Почти похожа на девицу! – протянула Иоланда с одобрительной завистью. – Если еще причешешься…
Айлин едва не рассмеялась – будто в жилах вместо крови потекла вдруг чистая радость, замешанная на ожидании чуда. Вот-вот произойдет что-то прекрасное, что останется с ней навсегда!
– Спасибо, Иоланда! Ты тоже прелестно выглядишь!
– Ненормальная, – проворчала Иоланда как-то совершенно беззлобно и даже добровольно отодвинулась от зеркала. – Ладно уж, смотрись. Тебе нужнее. Да поторапливайся, слышишь? Уже половина восьмого!
– Да-да, – рассеянно отмахнулась Айлин, бросив последний взгляд в зеркало, и метнулась к тумбочке у кровати.
Там, в верхнем ящике, в маленькой шкатулке прятались ее сокровища: подаренный тетей Элоизой жемчужный гарнитур, шпилька-перо, с которой Айлин не расставалась на занятиях, как и остальные Вороны, и завернутый в лоскуток серебристого шелка хрустальный флакон – память о тайной поездке в Люрьезу. Духи почти закончились, только на самом дне флакона посверкивала, если посмотреть на просвет, последняя капелька – ее Айлин приберегала для особого случая, и вот он настал!
Осторожно вытянув пробку, она вдохнула томительно-сладкий и вместе с тем щемяще-горький аромат и перевернула флакон. Коснулась влажным горлышком ямочки между ключиц, провела за ушами. А потом убрала флакон обратно в шкатулку. Пусть духи закончились – флакон она оставит на память! А потом – когда-нибудь оказавшись в Люрьезе – закажет такие же!
Шпильку-перо Айлин, поколебавшись, оставила в шкатулке, а вот цепочку с жемчужиной надела, не раздумывая. И серьги тоже…
Она как раз застегивала вторую сережку, когда в дверь постучали. Открыла Иоланда, по-прежнему крутившаяся перед зеркалом, и Айлин только услышала:
– Для адептки Ревенгар!
– Постойте! – вскрикнула она, оборачиваясь, но дверь уже захлопнулась.
– Кто-то из обслуги, – пробормотала Иоланда, разглядывая сверток, который ей вручили. В точности такой же, как тот, с ножом, – из шелковистой коричневой бумаги и перевязанный ленточкой. – Открой! Интересно, что тебе такое прислали… за час до начала бала…
«Еще интереснее – кто бы это мог быть! – подумала Айлин. – Может, на этот раз неизвестный сочтет нужным назваться?»
Ленточка легко развязалась, и бумага слетела сама, открывая футляр, тоже очень похожий на предыдущий. И с карточкой!
На карточке был нарисован все тот же цветок под луной. И никакого имени.
– Как романтично, –