Сказки Королевства. Часть 1. Добрынина Елена
бережно накрывает ее пальчики.
Она помнит малину. Крупные темно-розовые ягоды у нее на ладошке. Она протягивает их ему, тот смотрит лукаво и ласково , наклоняется, не отрывая взгляда, глаза в глаза, и нежно берет губами малину прямо с ее руки. И Марику совсем не удивляет, что для малины-то сейчас не время – кусты только-только покрылись цветами. Потом – поцелуй с малиновым вкусом, бархат кожи под пальцами, ночное небо, так похожее на его глаза, жаркий шепот, прохладный ковер из трав и то извечное, нутряное желание, что заставляет двоих сливаться в священном ритуале.
Она просыпается на его плече. Он не спит, рассматривает ее с такой безнадежной тоской, что тревога снова охватывает все ее существо.
– Как тебя зовут? – спрашивает Марика просто чтобы не молчать, чтобы чем-то заполнить эту гнетущую тишину.
– Эорданн, счастье мое, – грустно улыбается он, заправляя ей за ухо непослушную золотистую прядку.
– Э-ор-дан-н-н, – по слогам повторяет Марика и замечает, как прикрывает он глаза, жадно впитывая звуки ее голоса, словно иссушенная земля легкий летний дождь.
– Забери меня с собой, – с тающей надеждой просит девушка.
– Если бы я только мог, сердце мое, – пальцы его судорожно сжимаются кулаки, а взгляд полыхает такой застарелой болью, будто Марика ткнула пальцем в давнюю рану.
Он провожает ее до дома, и каждый шаг ложится на плечи девушки тяжелым камнем. Не думает она о родных, о том , как объяснит им свое отсутствие. Единственная мысль, которая ее занимает – как ей жить без него.
– Зачем тогда ты пришел, зачем позвал меня? – шепчет Марика, и слезы катятся по щекам.
– Я пытался не тревожить тебя, радость моя, – отвечает Эорданн странное. – Но так выходит еще хуже.
Он нежно берет ее лицо в свои ладони, бережно убирает слезинки.
– Не плачь, не множь печаль. Как бы горько ни было, знай, что я теряю в два раза больше. Ступай, жизнь моя, я не умею оглядываться.
И Марика идет через поле на негнущихся ногах и знает, что он смотрит ей вслед. До последнего смотрит, пока не исчезнет ее фигурка, не растворится среди деревенских домиков и заборов.
Домашние охают, увидев девушку, за сердце хватаются. Никто ни о чем не спрашивает, свекровь только всплакивает чуть: «Три дня тебя не было, деточка». Дирел ходит хмурый, смотрит тяжело, но и он не задает ей ни одного вопроса.
А Марика мается. Тошно ей сидеть дома, невыносимо ходить по улицам, где все смотрят на нее жалостно, как на смертельно больную. Берется она помогать местному травнику, собирать в лугах да лесах целебные растения. Все не в четырех стенах сидеть. И хорошо у нее дело спорится, нужная травка так и ластится, так и льнет к рукам. А к ночи тоска наваливается, и сны Марике снятся тяжкие, непонятные. То видит она себя благородной дамой в шелковом старинном платье, расшитом серебром. Вьются медовые кудри, струится шелк одежд, когда она скачет на белом корридене, вольная как ветер. И рядом, бок о бок, едет Эорданн.