Он тушил об меня сигареты…. Евгения Олеговна Ермакова
начну свою жизнь снова.
Ведь я красива, умна и сильна,
Просто забыла об этом.
Время пришло пробудиться от сна,
И засиять ярким светом.
В тени чужих шагов росла девчонка,
Отца лишившись в ранние года.
Менялись лица, голоса негромко,
Но мать была всё так же холодна.
Отчимы приходили чередою:
Кто палкой воспитать пытался дочь,
Кто взглядом раздевал, томим мечтою,
А кто-то просто гнал девчонку прочь.
А мать… Она жила в своих желаньях,
Мужчинам угождая день и ночь.
Не слыша детских слёз и причитаний,
Старалась дочь из мыслей выгнать прочь.
Девчонка выросла с душевной раной,
С вопросом вечным: "Как меня любить?"
Ведь в доме, где царил закон обмана,
Ей не дано было любимой быть.
Теперь она сама в преддверье чуда:
Под сердцем носит новую судьбу.
И твёрдо знает – никогда не будет
Той матерью, что предала мечту.
Она клянётся маленькой душе:
"Ты будешь центром маленькой вселенной.
Я подарю тебе любовь и свет,
Которых не дала мне жизнь надменно".
"Я буду рядом в радости, в печали,
Твоей опорой, другом и щитом.
Чтоб никогда тебя не покидали
Тепло, забота в нашем доме том".
"Ты никогда не будешь одинокой,
Как я была в безрадостные дни.
Я стану для тебя живым истоком
Безмерной, чистой, искренней любви".
Так девушка, изранена годами,
Нашла в себе силы прервать тот круг.
Любовь, что не дарили ей когда-то,
Теперь польётся из материнских рук.
И пусть её прошедшее печально,
Но будущее светится теплом.
Она разрушит цепь судьбы случайно,
Построив для ребёнка светлый дом.
Где будет место нежности и ласке,
Где и обнимут, и поддержат, и поймут.
И детство будет доброй, светлой сказкой,
А не дорогой горестных минут.
Путь к себе
Путь к себе
I
В начале пути я была лишь росток,
Неведомый миру, хрупкий цветок.
Родители – почва, но холод в ней жил,
И корни мои этот холод студил.
Я тянулась к теплу, отрицала обман,
Искала любви, но встречала туман.
Отец был далёк, словно призрачный свет,
А мать, хоть и рядом, но ласки в ней нет.
II
Шли годы, я крепла, но чувства внутри
Метались, как птицы в железной груди.
Я знала – достойна и света, и грёз,
Но голос твердил: "Ты не стоишь и слёз".
Однажды явился он, вроде бы принц,
Но маску срывая, предстал как злой сфинкс.
Ронял он слова, будто острый кинжал,
И душу мою на куски разрывал.
III
"Ты – ничто", – он шептал, и я верила, да,
Забыв, что внутри есть живая вода.
Источник той силы, что движет миры,
Я