Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья. Е. В. Калмыкова
Так, в 1346 г. доминиканцы получили от короля приказ разъяснять населению обоснование претензий короля Англии на французскую корону.[529] Несколькими месяцами позже августинцы, минориты и кармелиты получили распоряжение молиться за успехи граф Ланкастерского в Гаскони.[530] С просьбой поддержать в молитвах войско, возглавленное Черным принцем в 1355 г., король Эдуард обратился ко всем главным монашеским орденам: бенедиктинцам, цистерцианцам, августинцам, кармелитам, доминиканцам и францисканцам. Аналогичная просьба последовала и в 1375 г.[531] На мой взгляд, не стоит преуменьшать чисто религиозный мотив этих королевских обращений: как истинный христианин, Эдуард III не мог сомневаться в том, что регулярное вознесение молитв поможет ему обрести поддержку Всевышнего.[532] Однако Эдуард не мог оставить без внимания и столь эффективный инструмент воздействия на сознание подданных, коим являлась Церковь. Поэтому основной акцент был сделан на молитвы, произносимые в приходах. Связующим звеном между королем и его подданными стали архиепископы и епископы: Эдуард информировал их о важнейших событиях отдельными письмами, а они через архидьяконов и приходских священников доносили нужные сведения до паствы. Следует отметить, что король старался писать лично каждому епископу, главам монашеских орденов, а также аббатам наиболее крупных монастырей.[533] Кроме того, стандартный текст обращения короля к представителям светской власти в провинциях (шерифам и их помощникам) традиционно включал упоминание о необходимости извещения «архиепископов, епископов, аббатов, приоров и других духовных персон» наряду с мирянами («графами, баронами, рыцарями, торговцами и горожанами») обо всех военных приготовлениях.[534]
Благодаря столь четко разработанной схеме аудитория, на которую воздействовала королевская пропаганда, охватывала не только двор и парламент, но достигала масштабов всего королевства. После получения соответствующего предписания епископы в свою очередь, не мешкая, отправляли распоряжения клирикам, аббатам и приорам в своих диоцезах об организации специальных литургий с молитвами об успехе англичан в войне. В июле 1340 г. король проинформировал епископов о победе при Слейсе и попросил их отслужить торжественные мессы с участием как можно большего числа клириков и мирян для того, чтобы Бог мог даровать счастливый исход королевской кампании.[535] Аналогичную поддержку епископы обеспечили экспедициям Генриха Ланкастерского в 1342, 1345, 1346 гг.[536] В 1355 г. Эдуард разослал епископам уведомление о возобновлении войны на континенте и снова просил их заступничества.[537] В качестве примера приведу реакцию Джона де Грандисона, епископа Эксетерского, который тут же отписал декану кафедрального собора и архидьяконам всего диоцеза, сообщая им об отплытии принца Уэльского в Гасконь. Епископ рассказывает о неудачных попытках короля заключить мир с «узурпатором», напоминая о том, что обязанностью
Foedera (2). Vol. III. Part I. P. 72.
Ibid. P. 81.
О набожности Эдуарда III см.:
Foedera (2). Vol. I. Part II. P. 914, 958; Vol. II. Part II. P. 896–897, 910, 1209; Cf.
Foedera (2) Vol. II. Part II. P. 989. Также см.: Foedera (2). Vol. II. Part 2. P. 964, 900, 994–995 etc.
Foedera (2). Vol. II. Part II. P. 1129.
The Register of John de Grandison, Exeter Episcopal Registers / Ed. F. C. Hingeston-Randolph. L., 1894–1897. Vol. I. P. 66; Foedera (2). Vol. II. Part II. P. 1209; Vol. III. Part I. P. 81, 88, 176;
Foedera (2). Vol. III. Part I. P. 303.