Пригород мира. Егор Александрович Киселев
время стены школы сомкнулись. Стало тесно. Первое время его иной раз даже узнавали в коридорах, вся параллель слышала об этом антигерое математики, которого теперь не пускают на уроки. Сам Павел слышал однажды, что его собираются выгонять из школы. Как бы то ни было, никто из учителей ничего ему по этому поводу не говорил. Там, где была возможность, Павел спешил забиться в кабинет, сесть на свое место и не отсвечивать. По коридорам он бродил редко, чаще всего просто отсиживался в каком-нибудь дальнем закутке, подальше от чужих глаз. Родных глаз в этой школе у него не было.
Павел понимал, что рано или поздно на занятия придется вернуться. Он не ходил на математику только две недели, но класс уже основательно о нем забыл. Единственное, что постоянно напоминало – пустая первая парта, за которую никто так и не согласился сесть. А гневный учитель, который временами «рвал и метал», так и не смог завоевать расположения учеников. В одно время Павел только и мечтал не возвращаться на эти уроки. Он даже думал бросить учебу, но понимал, что этим только усложнит свое положение. О том, чтобы привести мать в школу, он даже и не подумал. Только директор, от которого Павел успешно скрывался две недели, разрешил эту проблему. Он случайно наткнулся на Павла в коридоре во время урока и проводил его до кабинета. Конечно, разговоров было много, и Павлу досталось, но запрет на посещение математики был снят. Математик требовал, чтобы родителей довели до сведения, но Павел надавил на жалость, убедив директора, что его матери некогда, а отца у него нет. И только после этого разговора, когда новости облетели весь педагогический состав, учителя отметили, что, действительно, за все время обучения Павла его родителей никто не видел.
Положение дел коренным образом изменилось только после зимних каникул. В заунывную зимнюю пору в школе было прибавление, в параллельный класс пришел новенький. Насколько Павел подслушал у своих однокашников, в одиннадцатом классе учился старший брат новичка. Все на параллели были заинтригованы, лидеры школьных групп пытались понять, как появление нового человека может сказаться на их личном положении. Павел думал обо всем этом меньше всех, но волею судеб именно для него это появление стало началом серьезного потепления в отношении со сверстниками. Новичка звали Кирилл. Он оказался сыном маминой подруги. И хотя они были мало знакомы, а его брата Павел и вовсе не знал, Кирилл сразу вспомнил Павла. За все то время, пока Павел учился в этой школе, Кирилл был первым человеком, который без подтекста подал ему руку.
Кирилл был высоким худощавым мальчишкой, в сравнении с однокашниками он казался инопланетянином, был эрудирован и весел, и, казалось, разбирался во всем, что только могло заинтересовать школьника. Была в нем какая-то особенная искорка, какая-то харизма – он очень легко располагал к себе людей, и всем, кто хоть раз общался с ним, становилось ясно, что этот человек добьется всего, что только