Темные (сборник). Алексей Жарков
не находит в себе сил взглянуть на чудовище.
– Я не знала. Я хотела в это верить, когда выходила из дома, но не смогла сохранить веру, переступив этот порог.
Удовлетворенный рык эхом отражается от каменных сводов.
– Воистину, для людей неведение – величайшее из благ. Теперь иди. И никогда больше не приходи сюда.
– Но, дорогая моя! Я прошу тебя – подумай еще раз. Ты представляешь, что будут говорить люди?
Рандсакса Иль, старшая сестра Нейдж, говорит, не прерывая своего вязания – обычного для нее занятия в последние годы. Нейдж занята младенцем – она держит бутылочку, которую тот сосет с привычной жадностью.
– Развод для женщины твоего положения недопустим. К тому же как ты рассчитываешь найти нового мужа с этим ребенком? Да и работа – кто из этих богатых джентльменов знал, что именно ты готовила те замечательные блюда, которые прославили поварскую чету Тинсоу? Тебя не возьмут главным поваром просто потому, что ты – женщина.
– Оставь это, сестрица, – наконец отвечает Нейдж. – Все уже решено. Я не могу жить с мужчиной, который продал собственную дочь. К тому же у меня есть кем его заменить.
– О! У тебя есть на примете богатый вдовец?
– Боюсь, что нет. Он сирота, и за душой у него ни гроша. Но этот мужчина был дарован мне Всевышним, и отказаться от него было бы преступлением против Вышней воли.
Рандсакса морщится, выражая так крайнее недовольство.
– Ты слишком привязываешься к нему. Он может не пережить этой зимы.
Нейдж качает головой и улыбается ребенку.
– Он переживет. Дважды он должен был покинуть этот мир и дважды спасся. Нет, смерть не скоро придет за ним, Ранди.
Сестра сокрушенно вздыхает.
– Я слышала, вы совершили таинство крещения. Как священник назвал его?
– Джекфри, – улыбается Нейдж.
Рандсакса озабоченно цокает языком.
– Плохое имя. Плохое. Не нужно тебе дразнить его, дорогая моя.
Нейдж Тинсоу молчит – она должна молчать. Никто не узнает, что у дверей церкви жуликоватого вида громила сунул ей записку. Всего три слова было в ней.
«Назови его Джекфри».
Подписи не было. Она не была нужна.
Закатные лучи проникают в открытые окна. Олднон, столица империи Альбони, прощался с еще одним днем.
Дмитрий Тихонов
На краю света
Austr sat in aldna i Jаrnvioi…
Грохот пугает птицу на ближайшей яблоне. Тяжелое ржавое лезвие проламывает лобовое стекло, сносит зеркало заднего вида, сминает капот и все, что под ним. Артем перехватывает колун, двумя ударами пробивает дыру в бензобаке, затем отступает на пару шагов, тяжело выдыхая облачка белого пара. Пустая деревня молчит, как и подобает покойнику. Лишь едва различимое эхо тает где-то вдалеке, возле леса.
АРТЕМ: Вот так, сука! Вот так. Можешь не ждать, я к тебе не вернусь.
Он сплевывает себе под ноги и, закинув колун на плечо, бредет по снегу к дому. Взгляд его скользит
«Сидела старуха в Железном Лесу». Старшая Эдда. Пер. А. И. Корсуна.