Дмитрий Донской. Николай Борисов
и его братья приняли на себя обоюдное обязательство не принимать на службу ни самого Алексея Петровича, ни его детей, не возвращать ему конфискованное имущество и не помогать ничем его жене и детям.
Однако через несколько лет опала была снята с А. П. Хвоста, и он стал боярином великого князя Семена. В 1347 г. А. П. Хвост и Андрей Иванович Кобыла исполняли очень почетное порученье – великий князь посылал их сватами в Тверь за своей невестой, княгиней Марьей Александровной, дочерью великого князя тверского.
Весьма вероятно предположение, что “коромолой” А. П. Хвоста было его чрезмерное честолюбие, проявленное в борьбе с Вельяминовыми за должность тысяцкого. Дело в том, что после смерти Протасия должность тысяцкого унаследовал его сын Василий. В промежуток времени между 1347 г., когда помилованный А. П. Хвост ездил сватом в Тверь, и 1356 г. Василий Протасьевич умер и должность тысяцкого вторично стала предметом борьбы. На этот раз Алексей Петрович одолел Вельяминовых, но эта победа стоила ему жизни. 3 февраля 1156 г. (следует: 1357-го. – Н. Б.), во время заутрени, Алексей Петрович был убит “дивно некако и незнаемо” и найден лежащим на Кремлевской площади.
Летописцы рассказывают об этом крупном московском событии как-то сбивчиво, загадочно, с недомолвками. Одни говорят, что Алексей Петрович был убит “боярскою думою”, т. е. боярским заговором, другие выражаются менее определенно: “всех общею думою, яко же Андрей Боголюбивый от Кучковичь, тако и сий от своея дружины пострада”. Убийство было действительно “дивно”, т. к. вообще у бояр было обыкновение никуда не выходить без сопровождения вооруженных слуг, а здесь был покинут своей дружиной и убит не кто иной, как главнокомандующий Москвы и Московского княжения. Явно, что Алексей Петрович был предан и убит своими слугами, подкупленными его врагами из боярской среды.
Последующие события показывают, что убийство было совершено не “всех общею думою”, а боярской партией, которая встретила отпор со стороны третьей партии, настолько сильной, что эта последняя не позволила заговорщикам воспользоваться плодами своего преступления и поставила их под угрозу возмездия. Если они не были наказаны немедленно, то только потому, что великий князь был в это время в Орде» (112, 213).
Итак, история гибели московского тысяцкого, скорее всего, отражает жестокую борьбу между боярскими кланами. Но нет никаких оснований видеть в этой истории свидетельство слабости князя Ивана Ивановича как правителя. Более того. Существуют свидетельства прямо противоположного характера. Тщательный анализ духовных грамот Ивана Красного и других актов той эпохи, выполненный современным исследователем, позволил увидеть отца Дмитрия Донского в совершенно ином свете.
«Духовные Ивана Ивановича свидетельствуют, что после смерти великого князя Семена Ивановича и его младшего брата Андрея в Московском княжестве произошел настоящий переворот. Единственный оставшийся в живых