Сердце-пламень. Анастасия Родзевич
песня про это. Он пел ее в Сиирелл…
Змей взмыл обратно в ночное небо и издал такой протяжный крик, что вся лесная чудь бросилась врассыпную. Широкие взмахи крыльев подняли снег на опушке.
– Куда это он?
– Аспиды не любят землю, – ответил Дарен, вынимая из воздуха посох. – И не любят чудь.
– Ты нашел их в горах? А как их приручил?
– Хочешь поговорить со мной про аспидов?
Я вспыхнула.
– Мне жаль, что я убила одного из них, но, если бы пришлось, сделала бы это снова.
Он кивнул с таким видом, будто нашел в моем ответе ответ и для себя.
– Идем.
Он пошел через опушку, и я последовала за ним. Тьма сомкнулась, деревья обрели дрожащие серебристые очертания.
– Я уважаю тебя, Лесёна, за силу твоей воли, но это не значит, что буду потворствовать тому, что ты делаешь. Особенно если ты намерена вставать мне поперек дороги.
Тишина в лесу стала всепоглощающей. Я словно оказалась внутри сновидения. Все, кроме Дарена, подернулось кровавой пеленой.
– Что это значит?
Дарен бросил на Червоточину резкий, презрительный взгляд.
– Обернись.
За мной, по другую сторону опушки, уходила вверх глухая стена из терновника. Зимнее серебро инея прочно обхватило ветви и шипы и топорщилось морозными иглами во все стороны.
– Что здесь стряслось?
Ни оберег, ни Дарен не дали ответа; я почувствовала их негласное желание предоставить мне самой получить его.
Я подошла ближе и услышала, как от терновника исходят тихие голоса. Это были самые печальные звуки, какие только слышала в своей жизни, и сердце преисполнилось сострадания к существам, заключенным по ту сторону.
Не по ту, вдруг поняла я.
Терновник поглотил их так же, как и Мечислава когда-то…
– Там люди? – выдохнула я. – Дарен, они… все они… там?
Я обернулась, не в силах объять происходящее разумом. Дарен молчал.
– Как ты это допустил?
– Как я это допустил? – переспросил он зло. – Ты настолько ослеплена верой в справедливого Полуденного царя, Лесёна?
Я ощутила, как осознание хватает меня за горло.
– Ты велел Ворону это сделать…
– Слушай меня внимательно, Лесёна, – его голос задрожал от гнева, а между ключиц забилась жилка. – Я не остановлюсь ни перед чем, пока колдуны не обретут свое место.
Я хотела сказать, что знаю это и так, но слова все еще терялись в горле, не находя выхода.
Он подошел ближе.
– Что же ты молчишь?
– Как это поможет колдунам обрести свое место?
– Чудова Рать тянется к той земле, в которой пролилась кровь колдунов, Лесёна. Чтобы сдержать ее, нужно приносить большие жертвы. Нужно много крови.
– Ты отдал их? Всех этих людей?
– Они спят, как спал Мечислав. Ворон и его Рать черпают их жизненные силы… пьют. Капля за каплей.
– Как же ты мог допустить такое зло!
– Зло? – насмешливо спросил он. – Они остались живы. Мы должны прекратить войну между колдунами