Византийские портреты. Шарль Диль
поддержке матери и сестер, было тогда двадцать пять или двадцать шесть лет. Это был большой и сильный малый, с здоровыми мускулами, могучего телосложения; густые вьющиеся волосы обрамляли его энергичное лицо. При этом совершенный невежда – Василий не умел ни читать, ни писать, – он прежде всего представлял из себя красивое человеческое животное. Этого оказалось достаточно, чтобы быть счастливым.
Византийские летописцы, до последней степени влюбленные во все чудесное, тщательно собрали и поведали нам все предзнаменования, возвещавшие будущее величие Василия: как в один прекрасный день, когда он еще ребенком заснул в поле, реявший над ним орел охранял его сенью своих крыл; как мать его видела во сне, что из груди ее выросло золотое дерево, покрытое золотыми цветами и плодами, стало огромным и бросало тень на весь дом; и как в другой раз, тоже во сне, явился перед ней св. Илия Фесвийский в образе древнего старца с белой бородой, с вырывавшимся из уст его пламенем, и как пророк объявил матери высокую судьбу, предназначенную ее сыну. Суеверие византийского общества любило украшать подобными легендами юность великих людей и искренне придавало значение таким предсказаниям. В действительности Василий Македонянин должен был добиться всего сам, с помощью других средств и других качеств – с помощью своего ловкого и изворотливого ума, своей ни перед чем не останавливавшейся энергии, обаяния своей силы и, наконец, с помощью женщин, испытывавших неотразимое очарование этого обольстительного, атлетически сложенного мужчины.
На своей родине, в Македонии, стране бедной и скудной, Василий, обремененный семьей, скоро понял, что земледелие не может прокормить их всех, и он начал с того, что поступил на службу к правителю той области, где жил. Затем он отправился искать счастья в Константинополь, и тут обстоятельства благоприятствовали ему как нельзя лучше. Игумен монастыря Святого Диомида, приютивший его, имел брата, по профессии врача; последний увидал как-то молодого человека в монастыре, оценил его цветущий вид и мощное сложение и рекомендовал его одному из своих клиентов, родственнику императора и Варды, по имени Феофил, которого прозвали Феофилицем (маленьким Феофилом), так как он был мал ростом. У этой маленькой особы была мания: иметь у себя в услужении людей высокого роста, геркулесовой силы, которых он одевал в великолепные шелковые одежды, и ничто не доставляло ему такого удовольствия, как показываться публично со своей свитой гигантов. Как только ему сообщили о Василии, он захотел его видеть и, восхищенный его осанкой, тотчас предложил ему ходить за его лошадьми и окрестил его фамильярным прозвищем Кефал, что значит «крепкая голова».
В течение нескольких лет Василий оставался в доме Феофилица, и в это-то время с ним случилось происшествие, окончательно упрочившее его судьбу. Хозяин его был отправлен с поручением в Грецию, и Василий, в качестве конюшего, сопровождал его; но во время пути он заболел и должен был остановиться в Патрасе.