Единственная из чужой Вселенной. Алия Шакирова
предела вытянула спину, уверенно развела плечи, гордо вскинула голову.
Миндалевидные глаза – точь-в-точь как у Милены – сияли пылом борьбы.
Янтарные пряди разметались по плечам, словно жидкая смола обтекала лицо.
На светлой коже проступил розоватый румянец. Едва заметный, но очаровательно-здоровый.
Соблазнительная фигура в напряжении казалась еще более подтянутой, точеной.
Не мудрено, что эта скромная с виду девушка бесстрашно бросилась за подругой в неизвестность.
У меня резко схватило внизу живота.
Прежде такого не случалось. Тугим узлом свело мышцы возле лобка – мгновенно, неожиданно. Казалось, туда вылили расплавленный металл.
Привычный к ощущениям взросления, после встречи с Миленой, я задрожал от боли.
Вот она, новая причина, почему у верианцев лишь одна единственная. Тело, однажды навострившись готовиться к слиянию с женщиной, менялось стремительно, принося дикие муки.
Двадцатка слуг вывели меня из оцепенения.
Изелейна нервно улыбнулась – губы вздрагивали. Мой подогретый красотой единственной вид слегка ошарашил ее. Плохо.
Сэл замер у «дырявого» окна, глазея на Даритту, наверное, так же, как и я непроизвольно «пуская слюни». Полукровки встревоженно сошлись в центре комнаты, косясь то на нас, то на Путника.
Куратор грузно плюхнулся на кровать и что-то пробормотал в их сторону.
Даритта ахнула, Изелейна пораженно подняла брови. Какая из новостей, что должны свалиться на головы полукровок, так обескуражила их, разочаровала? Многое бы отдал, чтобы понять, хотя бы в общих чертах. Нонкс бросал на меня беспокойные взгляды – разделял страхи.
Куратор не разменивался на наши с Сэлом переживания.
Даритта приоткрыла рот, но Изелейна опередила ее. Судя по интонации, это был вопрос.
Путник решительно мотнул головой, ответил что-то резкое, безапелляционное. Даритта пожала плечами, с какой-то обреченной усталостью, Изелейна вздохнула и кивнула.
Внутри меня нарастала тревога – до холода в желудке, до сведенной спины. Что они обсуждали? Как избавиться от нас с Сэлом? Куда переехать из Нийлансы, подальше от сумасшедших верианских принцев?
Путник разразился длинной речью. Даритта внимала, приоткрыв рот, Изелейна окаменела. Только грудь все чаще вздымалась, как волны в шторм.
Полукровки то и дело метали в меня с Сэлом растерянные взгляды – куратор явно упоминал нас в монологе.
Закончил он наверняка вопросом. Интонация и голос взвились, фраза оборвалась на высокой ноте.
Девушки помедлили. Изелейна бросила на меня странный, смущенный взгляд из-под опущенных ресниц. Даритта же, напротив, внимательно изучала Сэла – с ног до головы, словно впервые его видела.
Я понял, что не дышу, сердца, казалось, взяли паузу между ударами.
Да что происходит-то?
Сэл, как и я, встревожился не на шутку.
Потемнело, осунулось лицо, сжимались и разжимались кулаки, взгляд метался по комнате – от полукровок ко мне и Путнику.
Куратор