Сокровище forever!. Кирилл Кащеев
и вино, кислящая и мутная…»
– Надо же, как оригинально! У других поэтов любовь, как вино, искристая или сладкая, – обалдело прокомментировала Кисонька.
– Это она просто такую бормотуху пьет, – прошептали ей на ушко так, что рыжая прядь зашевелилась от чужого дыхания.
Кисонька стремительно обернулась – на нее в упор синими глазищами глядел тот самый золотоволосый «эльф».
Очнувшийся Остапчук попытался снова привлечь к себе внимание:
– Сегодня золотая пектораль, пусть ненадолго, но вернулась в наш город, фактически на ту землю, в которой она была найдена…
– Мозолевский как услышал мои строки – так прямо весь и вспыхнул, весь… зафонтанировал, – прикрывая глаза и прижимая руки к сердцу, взвыла поэтическая «тумбочка». – Но я была холодна…
– Как мороженая туша на прилавке… – снова шепнул Кисонькин сосед.
Девчонка невольно хихикнула.
– Моей единственной любовью была и остается поэзия… – взвизгнула тетка. – «Поэзия – откель ко мне пришла?» – возопила она, причем звучали эти пафосные строчки в стиле «Чего приперлась, дура?». И точно таким же тоном базарной торговки изобразила ответ поэзии: – «Откель пришла, откель пришла? Из подсознанья…»
– …блин, – в тон ей закончил «эльф».
Теперь уже хихикали многие.
– Этого Мозолевский вообще спокойно вынести не смог… – не обращая внимания, упоенно продолжила поэтесса.
Вокруг ржали уже без дополнительных комментариев.
– Он впал в такой восторг, что все свои дальнейшие находки посвящал только мне! А пектораль – ее он мне просто подарил! Так и сказал: «Эта пектораль – твоя!»
Остапчук сдался:
– Если вы, э-э… простите, не знаю, кто вы… но если вы знали Мозолевского…
– Как бескультурны наши бизнесмены! – грустно перебила его «тумбочка». – Не знать властительницу душ и умов, великую, непревзойденную поэтессу Раймунду Радзивиловскую!
– Мурка, – прошептал зловещий голос за спиной у девчонки, – слушай и не оглядывайся!
Девчонка нервно вздрогнула. Разгорающийся перед бархатным занавесом скандальчик мгновенно потерял для нее всякий интерес.
– Что случилось? – глядя прямо перед собой и стараясь даже не двигать губами, промычала она.
– Не знаю, что делать! – тихо выдохнул сзади Салям. – Вадька с Севой меня совсем не слушают, а вот-вот беда будет!
Мурка растерялась – беда? Какая?
– Я тут со всякими губернаторами разговариваю – и все время пью: то вино, то сок, то воду… – жалобно протянул Салям. – Можно мне в туалет?
Мурка едва не подавилась. Салям в своем репертуаре! Да и мальчишки хороши! Она повернулась, постучала ногтем прямо по скрывающей камеру пуговице Салямового пиджака и, привстав на цыпочки, прошептала Саляму в ухо, где прятался микрофон:
– Вадька-а! Имей совесть, своди Саляма в туалет!
Глава 5. Долгие поиски
– Ну