Vestra. Цепи контроля. Валери Вуд
асфальт, Изабель вышла и помогла мне выбраться из детского сиденья. Желания осмотреться по сторонам совсем не было, поэтому опустив глаза вниз видел лишь серый асфальт, коротко подстриженный газон и дорожку. Оказавшись в доме ощутил приятный аромат корицы и какао, слезы снова выступили на глазах. Мама так любила добавлять корицу в кофе и пироги. В груди вспыхнула боль, кто-то опять пытался вырвать воспоминания.
– Изабель? – послышался мужской голос. Невольно подняв голову увидел его обладателя. Высокий незнакомец, русые волосы которого зализаны назад, карие глаза смотрели на меня с беспокойством и сожалением, отчего в горле появился ком.
Осмотрев незнакомца, невольно шмыгнул носом. Одет он был также, как и обычно ходил папа. Внутри с новой силой открылась та болезненная рана, которая заставила меня рыдать в машине. Черные брюки, серая водолазка без горла, под которой скрывалась белая рубашка. Из-за спины мужчины выглядывала маленькая девочка, казалось ей страшно, но, когда наши взгляды встретились я будто бы ощущал ее боль. Сейчас девочка чувствовала такую же уничтожающую боль, глаза блестели от набегающих слез.
– Генри, мы дома, – грустно, произнесла тетя Изабель.
После этих слов девочка вышла из-за спины мужчины и подбежала ко мне. Серо-зеленые глаза с карими крапинками изучали мое лицо пару секунд, а потом она неожиданно обняла меня. Так, как не мог обнять никто другой прежде. Даже там, в больнице, тетя Изабель обнимала меня по-другому, да и медсестры, которые пытались меня успокоить. Она, эта девочка, обнимала меня в попытках разделить со мной эту боль, пытаясь помочь пережить потерю…
✧✧✧
На мгновение я стал тем восьмилетним мальчиком, который незадолго до своего дня рождения, потерял все. В груди вспыхнула огненная боль, такая знакомая и ненавистная. Смогу ли я когда-нибудь вспоминать о тех временах без этого, или же прошлое навсегда останется незаживающей и саднящей раной?
Прикусив губу, резко сел. Женщина рядом молчала. У нас так и не появились теплые отношения с Изабель, как бы она не пыталась все эти годы стать для меня хоть кем-то. Я перестал называть ее тетей через пару месяцев после окончательного переезда в этот дом. Потому что просто не мог, это каждый раз причиняло мне такую дикую боль, что выворачивало наизнанку.
Нет, я не испытывал к ней ненависть, но отчего-то мой организм реагировал на слово «тетя», произнесенное из моих уст по отношению к ней, именно так. Знаю, она переживала за меня как за родного, поэтому не выгнала из дома, когда у меня появились свои деньги. Но ничего по сути между нами нет, я просто тот уже выросший мальчик, который свалился на ее голову почти пятнадцать лет назад, всего лишь.
– Генри рассказал, – смягчив свой тон, произнесла она.
Блондинистые волосы Изабель собраны в высокий пучок, белая рубашка местами помята, а черная юбка имела пару пятен от белой краски. Как жаль, кажется, это была ее любимая юбка. Похоже женщина сразу пришла ко мне для разговора, даже не переодевшись и не отдохнув после работы.
– Снова