Незавидный холостяк. Ашира Хаан
тебе желанный штамп прямо сейчас, а если откажешься, то пеняй потом только на себя.
Экспресс-доставка исполненной мечты. Ой. Желайте осторожнее.
Ветер ночной Москвы врывался в открытое окно, превращая мои волосы в чересчур авангардную прическу, выбивая и тут же высушивая слезы из глаз.
Так и пойду замуж – лохматая и зареванная?
Я правда собираюсь за него замуж – вот так, на слабо?
Совсем с ума сошла?
А маме, как скажу?
А брату?
А…
Кирилл лихо, с разворотом, затормозил у светящейся в ночи витрины магазина в одном из переулков где-то в центре. Пока я искала украденное ветром дыхание, он уже выскочил наружу, обогнул машину и открыл мне дверь.
– Идем, Варвара! Замуж!
Он засмеялся так легко и искренне, что нетрудно было бы поверить, что мы уже давно встречаемся, он долго ждал этого момента, и вот я наконец согласилась… Господи, ерунда какая!
– У тебя свидетельница есть? – спросил Кирилл, набирая код на запертой двери. Она пискнула и открылась, впуская нас в маленький магазинчик, мгновенно засиявший яркими огнями, отражавшимися в зеркальном потолке и разбегавшимися радужными зайчиками от подвесок хрустальных люстр.
– Мама… – только и сказала я, оглядываясь.
Все вокруг сияло и переливалось – что не было белым, было перламутровым, что не было перламутровым, было зеркальным, а все остальное – хрустальным, кристальным, стеклянным.
– Маму в свидетельницы? – с сомнением хмыкнул Кирилл. – Нет, мама должна подносить белоснежный платочек к глазам, когда ты будешь идти ко мне в свадебном платье, красивая, как никогда прежде. Так! Варвара! Не реветь!
Даже не собиралась.
Это от ветра.
– Кирюша! – откуда-то из глубины зеркально-хрустального безумия выпорхнула женщина. Я бы сказала, что молодая, но, когда она поднялась на цыпочки, чтобы чмокнуть Кирилла в щеку, я заметила чуть-чуть неестественно натянутую кожу на шее, почти неуловимо, просто слегка царапающее взгляд несоответствие. Пригляделась пристальнее – и поняла, что стройная, ухоженная и очень подтянутая красотка в белоснежном брючном костюме, скорее всего, уже приближается к пятидесяти годам, если не перешагнула этот рубеж.
– Давай, Юльчик! – Кирилл сверкнул своей широченной улыбкой. – Сделай мне тут принцессу, как ты умеешь. А я кое-кому должен позвонить.
Он отошел в сторону и снова достал телефон, а женщина в белом принялась деловито крутить меня в разные стороны, бормоча себе под нос:
– Скорее сорок шестой… Груди, конечно, маловато… ладно, грудь сделаем, но кто такую задницу носит? Для талии корсет, плечи можно и открыть… Кир! – Окликнула она его. – Плечи открываем?
– Сама у нее спроси, – отмахнулся Кирилл. – Это не для телика. Камер не будет.
– Да? – удивилась женщина. Но ко мне обращаться все равно не стала. Сама себе сказала: – Тогда плечи открываем. Но талия все равно нужна.
– У меня есть талия! – осмелилась возмутиться я.
Она посмотрела на