Сумасшествие. Перезагрузка. Оксана Шапеева

      * * *

      Ты – море.

      Холодные волны рябью

      меня поглощают,

      я быстро иду ко дну.

      Я – не герой романов,

      поэм,

      историй.

      Я просто глупец,

      решивший в тебе тонуть.

      Не будет ни звёзд,

      ни города,

      ни свечей.

      Луна опрокинет чашу,

      всю тьму надев.

      Останется образ глаз твоих,

      губ,

      плечей;

      и я под стихами, как рыба

      на дне.

      Декабрь 2019 г.

      * * *

      Когда ты – море, твои киты

      неспокойны, но терпеливы.

      Ударяют в ребро приливы,

      вынося на песок винты,

      с кораблей, очевидно. Омут

      все обломки укрыл.

      Оставь.

      Не случается по-другому,

      только вплавь.

      24 января 2022 г.

      * * *

      Что слова так и хлещут носом (да все стихи),

      И от боли они едва ли стают тихи,

      Чуть бездарнее тех, что срываются у начала.

      Я опять смолчала.

      Обгорают, как дом дотла (но зола не в счет) —

      Всё во мне. Я боюсь, что отчаянно так влечёт

      Мою душу, одной веревочкой подвязав. А

      Что с нами будет завтра?

      Говорят, что взамен находят погорячей.

      Даже каждая третья тает от тех речей,

      Что ты даришь так сносно, выдержанно, многогранно.

      Я – не та программа.

      Ведь во мне переводов меньше, одни штрихи,

      А по венам текут стихи, да и те плохи, —

      Всё о море твоем, безжалостном как акула.

      Я совсем утонула.

      Время крутит нас, не останавливая до седин;

      Только выбор и никаких тебе середин.

      Многоликая бездна звезд вместо строк, между прочим.

      …Я? Очень… Очень…

      23 июня 2017 г.

      * * *

      Вот он, мир, не вокруг, а внутри нас!

      Шумит непокорным городом,

      шинами на асфальте.

      Когда-нибудь мы ему скажем: «Ну, всё, отстаньте!

      Отдайте меня пустыне! Я – просто примус».

      Но мы ещё не достигли черты той, разве

      что к осени учащаются перебои

      со светом, теплом, водой, и

      по трубам боли, чистейшей горячей боли

      кубы́.

      Мы становимся

      заносчивы и грубы.

      Я бы не выбралась, выбрала, выжила, вышла

      из этой осенней толщи, где «гнить и плакать»,

      где мы – вообще не море, а грязь и слякоть,

      растекшаяся, не нужная никому.

      В дыму.

      Я бы не выбралась, город во мне погас ли,

      просто разбился ли, обледенел совсем, но

      я не сражаюсь, когда все моря погасли;

      не