Моя истинная. Сандра Бушар
моей спиной располагалось окно третьего этажа. Той самой комнаты, в которой я прожила всю свою сознательную жизнь. Золотая тюрьма. Козочка, выращенная на убой. Я было хотела распахнуть створки и выпрыгнуть. Если верить словам моей полоумной семьи, я обращусь во что-то нечеловеческое и сильное. А нет… Может хоть тогда мама поймет, в какой капкан меня загнала?!
Тяжелый выдох мамы привлек мое внимание. За секунду оказавшись рядом, она крепко накрепко обняла мое дрожащее тело и стерла платочном слезы:
– Глупенькая… Чего же ты плачешь? Радоваться нужно.
– Чему? – я опешила, впервые в жизни оттолкнув от себя женщину. – Браку с жутким незнакомым стариком?!
Конечно, Босфорт выглядел молодо и свежо. Словно застопорился в расцвете своих лет. Так же я не могла не обратить внимание на его слишком уж спортивное и подтянутое тело, словно у заядлого спортсмена. Ухоженный, в дорогом костюме, с аристократическими повадками… При других обстоятельствах, в другой реальности он бы несомненно привлек мое внимание харизмой и умными глазами. Но не теперь. Каждая клеточка моего тела ненавидела его до колик в желудке! За разрушенную жизнь! Сорванные планы! И, наконец, поломанную психику!
– Тише! Вдруг он услышит тебя?! – грубо зажав мне ладонью рот, мама аккуратно выглянула в окно. Там у центральных ворот нашего огромного дома стояла вереница из черных автомобилей Босфорта. Метрах в десяти от моей комнаты. Идея с побегом через окно тут же показалась глупостью. Пока я таращилась на женщину в недоумении, та решила сменить тактику. Мягко и вкрадчиво нашептывая. – Девочка моя, у меня не было времени рассказать тебе обо всех примочках оборотней. Например, у девушек после обращения очень сильный и концентрированный запах. Твой, как мы уже поняли, особо притягательный для мужчин-оборотней. Это безумно опасно. Ты ведь не хочешь подвергнуться насилию? Даже твой отец, при всем своем влиянии, не сможет месяц отбиваться от ухажёров. А вот господин Босфорт был так любезен, что предоставил тебе кров, защиту и…
– Хватит! – зажав уши, я тряхнула головой. – По-твоему, мне пять, и я должна в это поверить? – и тут, окинув на секунду собственные эмоции, я задалась главным вопросом: – Стоп. А где папа?
Отец всегда любил меня и баловал. Даже слишком. Я была уверена, он остановит мать, готовую продать дочь в рабство ради собственной выгоды. И, конечно, вправит мозг Лее, которая еще смеет завидовать моему несчастью.
– Ты не можешь не поехать, – сорвалась мать, сжимая кулаки от бессилия. – Зачем ты нас так унижаешь?! Хочешь, чтобы сам Босфорт волок тебя до автомобиля силком?
И я тут подумала: почему нет? Ему это нужно, не мне. Развалившись на маленьком диване, я поджала под себя ноги и широко улыбнулась:
– Не мои проблемы.
Зарыв лицо в ладони, Лея прошептала так тихо, как только можно. Но мой внезапно ставший острым слух уловил каждую букву:
– Эгоистка чертова. Мы из-за нее все тут погибнем!
Мама читала мне нотации долго и истошно. Припомнила, как вынашивала десять месяцев,