Кроты ГРУ в НАТО. Михаил Болтунов
Любимову предстояло получить американские права на вождение автомобиля, он заполнил в полицейском участке соответствующий бланк и передал полицейскому. Тот, не поворачивая головы, пробежал бланк и задал дежурные вопросы: вы женаты? где проживаете? И вдруг Виктор услышал фразу, смысл которой не сразу понял. Она звучала как-то странно. Его спрашивали, был ли он за решеткой. Хорош вопросик, ничего не скажешь.
Представьте себе состояние советского разведчика, когда его в полицейском участке Вашингтона спрашивают такое. Что это, провокация?
Любимов переспросил. Полисмен, лениво взглянув на него, «перевел» свою фразу: «В тюрьме вы были когда-нибудь?»
Виктор ответил: «Нет», – и вышел из полицейского участка.
Странный случай, которых в жизни разведчика хоть пруд пруди. Полисмен всего лишь выполнял свой долг – ему следовало задать этот вопрос и он задал. Но каково ему, Любимову? Сидел ли он в тюрьме? Кто из людей его профессии гарантирован от тюремных нар.
Он часто будет потом размышлять над этим вопросом. А через несколько лет, в тот день, когда ему предстояло покинуть США, газеты разразятся скандалом. Первые полосы будут пестрить заголовками: «В Америке раскрыт красный супершпион», «Советский резидент за решеткой».
Да, действительно, Рудольф Иванович Абель, наш легендарный разведчик, был за решеткой в американской тюрьме.
Так что вопрос полисмена Любимов запомнил крепко, если не сказать на всю жизнь.
Тем более потом, за исключением этих первых лет в Америке, он нигде и никогда не будет работать под дипломатическим прикрытием. А поскольку нет «дипкрыши», нет и дипиммунитета. Никто тебя не будет объявлять «персоной нон грата», просто бросят в тюрьму, а там уж как судьба улыбнется…
Но, как говорят, не бывает худа без добра. С американской полицией он познакомился неспроста: сдал экзамены на право вождения автомобиля. А это нужно было как воздух. В аппарате атташе ему выделили старенький «форд», и разведчик обрел… Нет, не ноги – руки. Теперь он мог, наконец, дотянуться до заветной лаборатории.
Машина давала определенную свободу действий. Изучал город. Сначала новые районы. Ну, это было не сложно. Новый Вашингтон не Москва. Тут все просто: центр и от него система параллельных улиц. Ровные квадратики: 1а улица, 2а, За. На 16й улице – советское посольство.
А вот в старых районах приходилось поплутать. Много там тупиков, различных выездов, заездов. Запоминал, где есть светофоры, где их нет. Не ради праздного любопытства запоминал, разумеется. Присматривался, где, в каком удобном месте можно бросить машину, чтобы на таком же или на другом автомобиле оторваться от «наружки». Поездки свои приходилось, конечно, легендировать, то ли под предлогом изучения языка или, например, американского судебного производства.
Хотя, признаться, посещение американских судов дало еще один неожиданный результат. К примеру, слушается дело: человек залез в долги, взял кредит и не смог расплатиться, и теперь