Черкаши. Повесть. Алексей Джазов
а не на площадке или в беседке с мужиками?» И тут мы вспомнили о своей справедливой и благородной цели, которая неуклонно продолжала смотреть на нас сверху вниз.
«На Ромик, ты попробуй пристреляться», – сказал кто-то из нас и протянул ему земляной комок. Ромка вывел левую руку на цель, замахнулся – выстрел!.. И попадает кошке прямо в лоб. Животное быстро выходит из своего надменного оцепенения и как тень исчезает в вечерних сумерках.
– Ну, ты, Ромка, даешь! Всю малину испортил. Мы тут полчаса бьемся! И никак, – с досадой, что делать больше нечего, выпалил Серега.
– Глаз – алмаз! – загордился Ромка.
– Какой там алмаз!? – возмутился Серега. – Кошкодав ты случайный.
– Вот завтра и проверим! – не унимался Ромка.
– Что там проверять, мы все теперь знаем, кому тут везет – Ромке-кошкодаву! Завтра первым по башне получишь, когда мы с моей бригадой тебя массово накроем шквальным огнем, – налегал Серега. Он был командиром отряда возле экскаватора и держал марку перед остальными ребятами.
– Вот и накрывайте, – буркнул напоследок Ромка, – а мне домой пора. И ушел.
Мы то же стали расходиться. Сегодня был тяжелый день.
Уже дома, лежа в чистой накрахмаленной постели, я с немалым удовольствием подводил итог сегодняшнего дня: первым делом – главное – из сопливого топливного шланга экскаватора удалось нацедить почти половину бутылки соляры. Наша детская земляная война служила хорошим прикрытием от вездесущих оконных глаз, которые за нами наблюдали, тем более что экскаватор стоял напротив подъезда, где жил участковый – Николай Афанасьевич. Заметь он, что мы цедим соляру, то у него точно появились бы к нам вопросы, и, наверняка, он допытался бы до нашего с Димкой тайника, а там много чего: и рогатки, и карбид, и честно найденная на стройке липучка, штук пять-семь электродов для дротиков, которые мы затачивали о бордюр, привязывали оперение из голубиных перьев и втыкали в мишень на дереве, половинка от сломанного полотна ножовки по металлу, чтоб срезать ветки потолще на случай, если луки будем делать, несколько годных спичек в медицинской склянке с каучуковой пробкой, которую мы нашли в больничном дворе и стали использовать как футляр, чтобы спички не отсырели, там же были найдены и лежали в тайнике еще три каучуковых пробки, из которых можно было вырезать шарик-попрыгун, жестяная консервная банка, чтобы плавить свинец, а теперь она еще и пригодилась, чтобы нацедить соляры и, наконец, почти половина целой бутылки соляры… А какая удача, что я не попал в бедную кошку! Конечно, я хотел попасть, но мои слабенькие броски никак не долетали, где она сидела. В процессе пальбы по живой мишени я с досадой отмечал, что мои снаряды ложатся о вертикальную стену котельной и рассыпаются вдребезги в метре до цели. Но мне бросилось в глаза, как Ромка вытянул левую руку перед броском, а потом, резко выпуская из правой земляной комочек,