Все мои дороги ведут к тебе. Книга третья. Ольга Шипунова
сразу от двоих армян, которые схватились за его руки, пытаясь отобрать выданный маузер. Один из них с яростью наносил удары по раненой руке, от чего дикая боль пронзала тело, и Мурат, совершенно озверев от боли, оттолкнул его и выстрелил в упор. Лицо солдата размозжило всмятку. Разбрызгивая кровь во все стороны, он рухнул на месте. В ту же секунду второй армянин, пригнув голову к шее, с разбегу набросился на Мурата, явно намереваясь сбить его с ног. Но кто-то подскочил к нему, и на секунду блеснул штык, после чего мягко с характерным звуком вошел в брюшину армянина. Мурат, стоя с маузером в руке, замер, наблюдая за тем, как штык мгновенно выскочил из тела солдата, и кровь фонтаном хлынула на смятую солдатскую постель, от чего белая простыня на глазах обагрилась темной лужей.
Вокруг звучали крики, выстрелы, падали замертво солдаты и офицеры. Кто-то, лежа на полу, судорожно корчился в конвульсиях. Кто-то в отчаянии закричал на армянском:
– К арсеналу! Нельзя им отдать оружие!
– Задержать! – закричал Вахитов, стреляя в тех, кто пытался выскочить в коридор из помещения казармы.
Но толпа обезумевших от страха армян, которые явно были основной мишенью в этой бойне, бросились во все двери, затаптывая своих же, спасаясь от вооруженных нападавших. Тут же наклонялись над теми, кого удалось сбить или прикончить, выхватывали винтовки и пистолеты и без разбору стреляли в преследовавших их офицеров и солдат, спасаясь от неминуемой гибели.
Мурат бежал со всеми по узким коридорам гарнизона, придерживая рукой где-то раздобытую винтовку, на всякий пожарный, держа на изготовке маузер перед собой. Творилось что-то звериное. Нескольким сотням армян удалось вырваться из ворот гарнизона, растерзав постовых, чьи тела были растоптаны бегущей толпой. Сами убегавшие бросились наутек по улицам города, перезаряжая винтовки и пистолеты, отстреливаясь от бежавших за ними солдат-мусульман. Нагоняя армян, они стреляли им в спины, а потом штыками уродовали и резали раненых, от чего мостовая возле гарнизона скоро покрылась кровью.
Дыхание срывалось от тяжелого бега. Холодный воздух был неспособен облегчить ходившее ходуном в груди сердце. Кучи истерзанных тел валялись по дороге. Он бежал, сам не зная куда, не понимая, зачем гарнизонное начальство допустило эту бойню.
Несколько сотен солдат-мусульман перемахнули через Ганджачай и, оказавшись на армянской территории, принялись врываться в дома, вытаскивая на улицы мужчин, расстреливая их на ходу. Насиловали армянских женщин, рубали штыками младенцев и стариков. Тут же солдаты-армяне, обезумевшие от ночного нападения, устремились на азербайджанскую территорию, вымещая злобу на мирное население. Они вытаскивали из домов мужчин и также расстреливали без разбору, желая расплаты. Хватали юных мусульманок и разрывали их одежды, насилуя и убивая. Глумились над старыми женщинами, срывая их одежды и отрезая груди. Улицы города