А гоеше маме. Александр Фрост
но за что Шлемку-то Зильбермана? Это мне тоже никак не понятно. Ты знаешь, Йоська, чем он занимался?
– Понятия не имею, я его не знал, – пожал плечами Иосиф.
– Ай, да знаешь ты, – отмахнулся старик Йосель. – На Огородной они живут. Она такая кривая, а он ездил по домам, говно из уборных черпал. Ну заработал денег, ну так что? Деньги – они не пахнут, а вот поди найди теперь того, кто захочет этим заниматься. И это с каких пор дрэк [14] качать – угроза советской власти? Ох, чует мое сердце, не к добру это, Йоська, не к добру. Что говорят у вас про войну? Будет или нет?
– Да кто что говорит, не поймешь. Я лично думаю, что будет: все к тому идет. У нас, в Силене, тоже на прошлой неделе вывезли пару семей, но из латышей. Из евреев никого не тронули. Что в городе-то говорят насчет войны?
– Говорят, будет. Что, ты думаешь, зря всех немцев перед приходом русских из Латвии забрали обратно в Германию? Кому мешали? Веками здесь жили, дела свои имели, а тут вдруг всех выслали в одночасье. Неспроста это, Йоська. Да и посмотри, что в городе делается, столько солдат русских понагнали. И все едут и едут. Вопрос только, кто первый начнет. Тут заходил недавно один военный набойки набить. Я в их званиях не разбираюсь, но большой начальник точно. Так пока он тут сидел, ждал, разговорились. Говорит, нам сильно повезло, что их мудрый Сталин Красную армию послал в Латвию. Мол, если война, так они защитят нас от Гитлера. Их вейс? Может, он и прав. Как по мне, так мне ни тех ни других не надо. Ульманис нас тоже не сильно жаловал, но жили себе спокойно, никого не трогали, а тут вдруг Латвия всем нужна стала. Клог аф зей [15]. Час от часу не легче, кто знает, кто из них лучше. Но я тебе так скажу: что бы ни было, а у нас работы меньше не будет. Я помню, в восемнадцатом, когда немцы Латвию заняли, так мы с твоим папой покойным день и ночь работали. Сапоги-то – они не из железа сделаны ни у русских, ни у немцев, их чинить надо. Так что нас, Йосенька, я думаю, никто не тронет. Мы ремесленники, что у нас заберешь – молоток? На наш век работы хватит при любой власти.
– Ты что, папа, не наработался за свою жизнь? – подал голос со своего места Файвка. – Иди домой. Мы с Моткой без тебя управимся. Не так много осталось, до вечера закончим.
– Да что мне дома-то делать – у Хаи под ногами путаться? Я еще пару часиков поработаю и пойду. Все равно раньше закрываемся сегодня: пятница. Надо еще успеть помыться и переодеться перед синагогой.
– Ладно, пойду я тоже, дядя Йосель, мне еще надо к своим заехать на Новостроение, маму проведать, брата с семьей. Что я там должен вам за материалы?
– Зай гизунд! [16] В следующий раз заедешь – разберемся, – махнул рукой старик, усаживаясь на свое рабочее место. – Привет передавай от меня своим.
– Спасибо, передам. Будьте все здоровы!
Еще только заворачивая с Мирной на Либавскую, Иосиф увидел, как вдалеке, от маминого дома, сорвался с места и со всех ног помчался ему навстречу сын младшего брата Яшка. Иосиф осадил Темку и подождал, пока запыхавшийся от быстрого бега, счастливый