Ночи нет конца. Алистер Маклин
которому пришлось долго сидеть в открытой кабине, так отморозил пальцы, что для того, чтобы разжать их и отогреть в теплом помещении руки, пришлось отсоединять баранку от рулевой колонки. Я не хотел, чтобы такое же случилось и с нами.
Как только вездеход тронулся, я взглянул на Малера. Внешний вид старика оставлял желать много лучшего. Хотя он лежал в спальнике из гагачьего пуха, застегнутом до самого подбородка, да еще под несколькими одеялами, осунувшееся лицо старика посинело от холода. Чтобы не стучать зубами, он сунул в рот носовой платок. Я пощупал запястье больного. Пульс был учащенный, но достаточно наполненный. Правда, за последние два-три часа я так сильно поморозил себе пальцы, что мог утратить их чувствительность. Изобразив на лице бодрую улыбку, я спросил:
– Как себя чувствуете, мистер Малер?
– Уверен, доктор Мейсон, не хуже любого из вас.
– Ну, это еще не предел. Сыты?
– Сыт ли я?! – воскликнул больной. – Благодаря этим щедрым людям я сыт по горло.
Иного ответа и нельзя было ожидать от деликатного старика. Хотя порция, которую получил диабетик, была солидной, он проглотил ее в мгновение ока. Конечно же, он был голоден: при отсутствии инсулина, регулирующего содержание сахара в крови, его организм постоянно требовал пищи.
– Хотите пить?
Он кивнул. Старик, видно, не подозревал, что это еще один симптом обострения болезни. Значит, Малер начал слабеть. Скоро он начнет терять в весе. За прошедшие полтора дня он спал с лица, скулы у него обострились. Правда, то же произошло и с остальными, в особенности с Марией Легард. Несмотря на ее стойкость и мужество, решимость и жизнерадостность, бедная женщина старела на глазах. Выглядела она больной и измученной. Но я ничем не мог ей помочь.
– Как ваши ноги? – спросил я у Малера.
– Вы думаете, они у меня имеются? – улыбнулся старый еврей.
– Позвольте взглянуть, – решительно произнес я и, несмотря на протесты, осмотрел больного.
Одного взгляда на мертвенно-бледную, холодную как лед плоть было достаточно.
– Мисс Росс, – обратился я к стюардессе, – отныне вы сиделка мистера Малера. На санях у нас есть две грелки. Как только вода нагреется, наполняйте их по очереди. К сожалению, растопить этот окаянный снег удастся не скоро. Прикладывайте их к ногам мистера Малера.
Старик снова запротестовал. Заявил, что не желает, чтобы с ним нянчились. Но я не стал обращать внимание на его слова. Я не решался сообщить ему, что обмороженные ноги означают для диабетика гангрену и ампутацию. Обведя медленным взглядом людей, находящихся в кузове, я поймал себя на мысли, что, знай я, кто виновник всех этих несчастий, убил бы подлеца на месте.
В этот момент появился Корадзини, которого сменил Джекстроу. Хотя за рулем он просидел всего пятнадцать минут, вид у него был ужасный. На синеватом лице появились желтые пятна – признаки обморожения, губы потрескались, ногти побледнели,