Личный поверенный товарища Дзержинского. В пяти томах. Книги 3-5. Олег Северюхин

      На Рождество Мюллер взял отпуск на три дня. В сочельник побыл дома с семьей и на два дня уехал в горы в сопровождении штурмбанфюрера фон Казена.

      Это я так начинаю повествование о том, что бригадефюрер СС Генрих Мюллер решился попробовать снадобье деда Сашки.

      В горы мы не поехали. Мы поехали на моей машине в имение типа хуторка, именуемое Либенхалле.

      Так это есть ваше «унд Либенхалле»? – улыбнулся Мюллер. – А я все представлял огромный замок, где стоят средневековые панцири, в которых ваши предки завоевывали для себя лебенсраум.

      Моя пожилая родственница любезно приняла нас и стала готовить нехитрое угощение, но у нас с собой было достаточно продуктов и даже небольшой подарок для фрау. Я сказал ей, что у нас с моим товарищем будет очень срочная работа, показал, что у нас есть продукты и попросил не беспокоить нас столько времени, пока мы сами не выйдем из комнаты.

      – У господ всегда какие-то свои причуды, – подумала женщина, но согласно кивнула головой.

      Закрывшись в комнате, я достал два пузырька, в каждом из них был «айн триньк водка» 25 грамм и одна капля экстракта сон-травы.

      – Коллега Казен, – еще раз спросил Мюллер, – вы уверены в том, что все пройдет благополучно?

      – Не волнуйтесь шеф, – сказал я, – я рядом с вами и совершенно спокойно выпью то же самое, что и у вас. Если хотите, давайте поменяемся пузырьками.

      – Нет, – сказал Мюллер, – как есть так есть, пьем на счет три…

      Мы выпили. Ничего не происходило, затем у меня начали слипаться веки, как будто кто-то намазал их сиропом, и они стали закрываться, унося меня в спокойный сон в тепло натопленной комнате.

      Я проснулся первым от холода. Растолкал лежащего рядом Мюллера.

      – Бригадефюрер, вставайте, что-то не так, – сказал я.

      Мы лежали среди обгорелых бревен, присыпанных легким снежком. Вдали светились какие-то огоньки, и была тишина. Главного дома Либенхалле не было. Не было моей машины. Дом сгорел. Мы вышли на дорогу. Смеркалось. Вдали по шоссе проезжали автомашины, а нам навстречу шел какой-то пьяненький мужчина, распевавший традиционную рождественскую песню: «О танненбаум, о танненбаум, ви грюн зинд дайне блэттер…». Я присмотрелся и узнал полицайрата Пауля Мацке, начальника первого подотдела отдела IVC, занимавшегося обработкой информации, главной картотекой на объекты разработки, справочной службой, наблюдением за иностранцами и вопросами согласования выдачи виз.

      – Добрый вечер, партайгеноссе Мацке, – приветствовал я его.

      Мацке увидел нас и упал как подкошенный. Я схватился за пистолет, но вокруг была тишина, и вряд ли кто-то стрелял в нашего коллегу.

      Мы бросились к нему. Мюллер поднял голову сотрудника на колени, а я стал растирать ему виски снегом. Мацке открыл глаза и снова отрубился.

      – Что здесь делает Мацке в это время? – удивился Мюллер. – Со мной его отпуск не согласовывался и почему здесь все сгорело?

      – Эй ты, вставай, – я пнул лежащего Мацке