Ночь грёз. Константин Кохан
прекрасный вид на непоколебимый Хребет Архакина, настоящее творение и гордость нордской архитектурной мысли. В некоторых местах этот величественный мост проходил прямиком над домами, оставляя тех в вечной тени драконов.
Достав из шкафа рваный плащ-накидку, мальчишка проследовал на улицу, потушив все свечи в помещении лёгким движением рук. Это его сила и проклятие. Он бы смог стать отличным фокусником, если только столь слабое волшебство хоть как-то имело смысл и цену.
Он ужасно беден, беден в абсолюте понимания этого слова. Сирота, не знающий ни своих родителей, ни родного языка. Но почему? Почему киельэшау так далеко от своей родины, как его сюда только могло закинуть так далеко от архипелага Ной Клунг, – одноимённой общины и родины тёмных эльфов. Почему он здесь, в объятиях северного инея и холодного ветра? Тирэль – это даже не его имя, а прозвище того, кто нашёл одиноко лежавшего в гнилой лодке мальца, что проявившими милость волнами прибило к побережью Торуга. Тирэль старший был потенциальным волшебником Школы Восстановления и человеком, который самостоятельно сумел познать азы волшебства. Несмотря на это, он оставался его отцом и самым близким другом. Именно мужчина и обучил мальчишку парочке фокусов, обучил выживать в этом жестоком и несправедливом мире. Но потом… Потом произошло событие, расколовшее мир ребёнка надвое, на до и после. Пронёсся жестокий рок судьбы. Неизвестная энергия сломила слабого душой мужчину. Стоило сказать запретное заклинание, как тёмное нечто начало пожирать сначала его пальцы, а затем и руку. Недолго после, посмотрев изнурёнными глазами на сына, Тирэль словно испарился. Оставшиеся чёрные пятна от бесцветного, пожиравшего свет, огня навсегда изуродовали и без того ужасные стены. С того момента миновал год, а мальцу, что взял его имя, добавив лишь к нему эльфийский „зар“, давно стукнуло шестнадцать, но он до сих пор здесь, в городе, что проклинает по сей день.
Кворак… Приморская твердыня, что словно маяк во мгле, поневоле приманивал в свои воды всех нищих отбросов и прочего рода отщепенцев, пачкаясь этим несмываемым позором.
Сумерки, уже темнело. 16-е число месяца Долгих дождей, 876-го года Первой Эры, город Кворак, район беженцев и нищих, невзрачная улочка близ колоссальных размеров моста. Снаружи достаточно холодно, мальчишка решил укутаться плащом. Ни одного живого не было видно в окно, трущобы пугающе пустовали.
– Думаю, они ушли… – прошептал Тирэль. – Но надолго ли? Мне нельзя расслабляться, ибо у того слишком большие связи… Захочет – всех ополчит против меня, сделав поимку вопросом времени!
Тирэль спустился по лестнице вниз. Заведение всё так же пустовало, но трактирщик, словно ожидая кого-то, демонстративно протирал вымытый до блеска стакан. Подняв глаза, мужчина окинул парня взглядом.
– Они ушли. – в полтона сказал тот, вновь уткнувшись в гранёное стекло.
– Спасибо вам… – протараторил сквозь зубы Тир. – Извините, но мне совершенно нечего вам дать…
– Не стоит, эльф. – отложив стакан