Иван. Незрелость. Алёна Загуляева
не было. В мире… я имею в виду. Это новая Стратегия. Должно всё получиться и вы сможете переехать в дом. Я не хотел говорить заранее. Но решился сейчас… Ты можешь уже выбирать, подыскивать. Месяца три и вопрос прояснится, – Иван говорил как-то отрывисто и не заканчивал начатые фразы.
Уля не знала, что ответить, поэтому сказала самое неуместное:
– Мы уезжаем на три недели.
– Я знаю. Я поэтому и решил сказать про дом, чтобы вы не уезжали…, – Иван запнулся и понял, что в его словах нет ни логики, ни причинно-следственных связей, потому что он упустил самое главное в разговоре: то, о чём ему запретила говорить Уля. Дом был для них троих.
– Я желаю тебе успехов в твоём деле, – Уля сказала это искренне, тем самым тоном, каким и раньше желала ему удачи. А потом добавила, – Ты правда считаешь, что вот так, купив нам дом, ты сможешь всё вернуть между нами? И что я забуду всё, что произошло? – она ловко вывела на чистую воду все недоговоренные Иваном причины и следствия.
– Я не знаю, чем я ещё могу всё вернуть… Моняшка, ты всё ещё не сняла мокрый комбинезон? – переключился Иван, чтобы не показать Уле, что он готов разреветься, как мальчишка.
– Моняша, не раздевайся, мы едем домой, – Уля уткнулась в телефон и занялась вызовом такси.
– Улька, дай мне шанс. Я для себя ничего не смогу создать, мне не нужно для себя. Я хочу для вас. Если я смогу купить вам дом, значит и моя Стратегия выстрелила. Понимаешь?
– Я подумаю. Собирай Моняшу, такси через 4 минуты, – деловая Уля снова закружилась в сборах.
Уже через 6 минут Иван тягуче поднимался обратно в свою одинокую квартирку. В этот вечер, а точнее ночь, Ваня несколько раз порывался позвонить Уле. Он готов был умолять её подождать всего три месяца, до того, как он купит дом. Но слово «подождать» ему не нравилось, словно оно прямо говорило «расстанься с жирокотом». Иван понимал, что не может требовать этого от Ули после того, что он натворил. Он искал замену этому слову, но не мог найти ничего подходящего. Поэтому позвонить он так и не решился. Копье в сердце ныло и не давало спать. Иван даже хотел утром ехать в аэропорт, чтобы перехватить Улю и Моняшу, увезти их от Гарика и его толстого кота. Продумывал, куда он отвезет своих девчонок, чтобы в спокойной обстановке обговорить то, что он не решался обсудить уже год.
Уснул он под утро и через два часа его разбудил мобильный. Звонила Уля. Ваня вскочил сонный, отчего-то ему было жизненно важно разговаривать с Улей стоя. Быстро прокашляв голос, он взял трубку:
– Сабуров, – очень хрипло проговорила Уля, – вот тебя прибить мало… приезжай за Моней сейчас. Я заболела, не хочу заражать ребёнка. Родители уехали на праздники к друзьям.
– Улька, я приеду. Я сейчас. Что купить? Улька?
Иван бежал по утреннему подмерзшему февральскому снегу к их когда-то общему дому. Он не верил своему счастью: «Улька, моя любимая Улька заболела!», – Иван даже поперхнулся, – «что это я?», – и поправил свои внутренние размышления, – «Улька и Моняша никуда не уехали. Значит у меня всё получится. Осталось чуть-чуть», –