Империя истребления: История массовых убийств, совершенных нацистами. Алекс Кей
Ланге и его айнзатцкоманда провели девятнадцать дней{36}.
Барбара Штимлер, еврейская девочка из маленького польского городка Александрув-Куявски, в 1940 г. была отправлена в Кутненское гетто, а на следующий год – в более крупное Лодзинское, где сначала работала в детской больнице. Там, в возрасте четырнадцати лет, она стала свидетелем похищения из больницы детей, которых затем отравили газом в грузовиках:
Я проработала в этой больнице месяц или шесть недель, когда приехали два фургона, и они начали грузить туда детей, а мы были в длинных халатах, и эти бедные дети, словно предчувствуя, что с ними что-то случится, пытались укрыться, спрятаться за этими халатами [и] не хотели заходить в автомобили. Но мы тоже боялись, чтобы они нас не забрали, а я больше всего боялась, что если меня заберут, то кто же будет присматривать за моей мамой. Это было ужасно. Потом мы узнали, что детей в грузовиках отравили газом{37}.
С сентября 1939 по весну 1940 г. на восточных приграничных территориях Западной Пруссии, Померании, Вартеланда и Восточной Пруссии было убито в общей сложности не менее 7700 польских и немецких пациентов с психическими расстройствами. Однако процесс уничтожения душевнобольных поляков не ограничивался рамками тех территорий Польши, которые были присоединены к Третьему рейху. Убийства происходили и на остальной территории, оказавшейся под контролем Германии, в так называемом генерал-губернаторстве. Например, 12 января 1940 г. все пациенты психиатрической больницы в городе Хелме под Люблином, общим числом 441, среди которых было 17 детей, были из пулеметов расстреляны перед входом в больницу войсками СС:
В сумерках солдаты выгнали больных из второго здания. У выхода был установлен пулемет, и началась стрельба, так что больных, которых выводили из помещения, расстреливали на месте, и они падали на постоянно растущую кучу тел. Не подчинявшихся приказам немецких [sic] пациентов гнали по комнатам и выбрасывали из окон первого и второго этажей. Одну молодую девушку, страдавшую депрессивным расстройством, немцы преследовали по всему зданию, с этажа на этаж, наконец поймали и выбросили из окна второго этажа, а затем расстреляли. […] Самым сложным для немцев оказалось выловить детей, пациентов детского отделения, которые разбежались по всем этажам и прятались в шкафах, под кроватями и так далее. Всех детей нашли и расстреляли. Ночью немцы охраняли груды трупов. Были слышны стоны умирающих, так как не все жертвы были убиты, некоторые из них были только тяжело ранены.
Впоследствии эсэсовцы использовали корпуса клиники в качестве казарм. Кроме того, Хелм служил фиктивным местом смерти для тех еврейских (а также некоторых нееврейских) психиатрических пациентов, которых убивали газом в рамках операции Т4 с июня 1940 г., когда психиатрическая больница в этом городе уже прекратила свое существование{38}.
Очевидно,
Об убийствах в VII форте и Дзеканке см.: Michael Alberti,
National Holocaust Centre and Museum, Laxton (далее NHCM), video testimony of Barbara Stimler, November 1998, 23:17–24:03.
Volker Rieß, Die Anfänge der Vernichtung 'lebensunwerten Lebens' in den Reichsgauen Danzig-Westpreußen und Wartheland 1939/40 (Frankfurt am Main: Peter Lang, 1995), p. 355; Zdzisław Jaroszewski, ed., Zagłada chorych psychicznie w Polsce 1939–1945 (Warsaw: Wydawnictwo Naukowe PWN, 1993), pp. 16–17. Цит. по: Klee, 'Euthanasie', p. 114. Об обмане с Хелмом см.: Friedlander, Origins of Nazi Genocide, pp. 274–81.