Водяной нож. Паоло Бачигалупи
Худая блондинка в облегающей юбке. Туфли на высоких каблуках цокали по битому стеклу. Узкая талия. Короткий синий пиджак поверх блестящей золотой блузки. Немного макияжа, благодаря которому ее глаза выглядели больше и темнее. В палящих лучах солнца женщина казалась слишком маленькой и хрупкой, совсем не похожей на лидера организации, которая обращает в прах целые города.
Анхель не забыл, как он, в бронежилете, заслонял ее, когда она объявила о своем намерении перерезать глотку именно этому пригороду. Одна из ее первых побед. Он еще помнил ропот толпы, то, как вспыхивал его военный визор, когда он смотрел на активистов, радугу угроз разной степени важности, данные о распознавании объектов… Возникший на экране силуэт пистолета сообщил ему о том, что пришло время остановить своим телом пулю ради Королевы…
Ну и работенка, мать его.
Ну и предложение.
– Остаться хочешь? – спросила она его на первой встрече.
Это было еще до подготовки. До того как у Анхеля появилось удостоверение личности и прописка в Кипарисе. До гвардиков. Тогда он едва мог считаться человеком. Он помнил жару и страх оказаться в клетке, аммиачный запах пластиковых пакетов «Клирсэк», которые использовали слишком много раз. Тридцать человек, набившиеся в тюремную камеру. Карманники, шлюхи, бандиты и мошенники, которым не хватило ума делать деньги так, как этого хотелось Вегасу. Таких Вегас запирал в огромных грузовиках и отправлял на юг. Тот, кому удавалось дотянуть до границы, выживал. Остальные поджаривались.
Уличные банды называли эти машины «мусоровозами».
Не облажайся, кореш, а то в мусоровоз посадят.
Тогда на Кэтрин Кейс тоже были дорогие туфли – изящные, с ремешками, на высоком каблуке. Они стучали по бетонному полу тюрьмы, покрытому трещинами, и этот звук резко контрастировал с более тяжелыми ударами ботинок сопровождавшего ее гвардейца. Туфли Анхель запомнил потому, что они внесли разнообразие в его жизнь в клетке и заставили выглянуть из-за решетки. Он помнил, как пялился на эту странную, похожую на куклу женщину – думал, что если дотянуться до ее шеи, то все это золото и бриллианты сделают его богачом. Он помнил, как глядели на него ее голубые глаза – внимательно и завороженно, словно она наблюдала за животным в зоопарке. Он помнил, как она была сосредоточена, словно охотилась за чем-то; он помнил, как ему хотелось броситься на нее и проучить.
А потом она сильно его удивила. Просунула руку через решетку, чтобы погладить его по потному лбу. Просто взяла и засунула руку, не слушая предупреждающего шипения охранников.
– Остаться хочешь? – спросила она спокойно.
Анхель кивнул, чувствуя, что ему выпал шанс.
Телохранители вытащили его из клетки и отвели в душную комнату без окон.
– Говорят, у тебя были пулевые ранения, – сказала она, когда наконец уселась напротив.
Анхель посмотрел на нее с презрением – настоящий мачо – и задрал майку, показывая шрамы.
– Было несколько.
– Хорошо.