Манило. Юрий Трупак Савельев
электробудки вылетела быстро, как пуля, и шандарахнула корефана по спине. Он кубарем повалился вперёд и распластался на земле. Вслед за дверью из подстанции вырвались языки голубого пламени, заскрежетал металл, на всей улице погасли фонари, и наступила тишина.
Я подскочил к Мишане и увидел, как из-под его волос на затылке сочится кровь. Когда я перевернул его на спину, он повертел репой из стороны в сторону и закрыл глаза. Я схватил его за ворот рубахи и потряс со всей силы. Без толку, он вырубился. Тогда я принялся хлестать его по щекам, чтобы привести в чувство. Наконец, Мишаня разомкнул веки и уставился на меня невидящим взором.
– Вставай, надо спешить, – воскликнул я и потянул его за руку.
Он поднялся на ноги, опираясь на моё плечо, и мы побрели к «Жигулям». Я подвёл его к правому крылу, открыл дверь и усадил в пассажирское кресло. Сам устроился за рулём, завёл двигатель и рванул к замку. Припарковавшись на обочине, повернулся к Мишане и спросил:
– Порядок?
– Да, горб болит, а так нормально. Погнали, времени мало.
Его взгляд уже прояснился, но руки ещё тряслись, когда он передавал мне вынутую из бардачка балаклаву. Поверх масок мы затянули ремни, к которым крепились на лбу приборы ночного видения. Я достал с заднего сиденья лёгкую алюминиевую лестницу и прислонил её к забору, окружавшему дворец. Мишаня подхватил рюкзак и первым сиганул через изгородь. Я вскарабкался на покрытый черепицей козырёк, защищавший кирпичи от дождя, поднял лестницу и опустил её на противоположную сторону, приставил к забору и спрыгнул вниз.
14.
У ворот притулился «Крузак», но «Бэхи» нигде не было видно, потому что Маслов ещё не приехал. Мишаня проигнорировал парадный вход и уверенно зашагал к левому крылу. Мы прошли мимо бассейна, наполненного водой, выглядевшей зелёной через очки ночного видения. Корефан приблизился к неприметной двери, прокрутил ручку и отворил её. Мы переступили через порог и очутились в длинном коридоре. Я стал проверять тормоза – двери то бишь – слева, а Мишаня – справа.
За первой дверью располагалась крошечная комнатушка, захламлённая лопатами, граблями, газонокосилками, тяпками и другим садовым инвентарём. За второй оказалась прачечная, заставленная сушилками для белья и стиральными машинками. Мишаня похлопал меня по плечу и мотнул головой в сторону помещения напротив постирочной. Внутри я увидел мягкое кресло, придвинутое к столу, большую часть которого занимал огромный потухший монитор. Мишаня ткнул указательным пальцем в потолок и махнул рукой, предложив следовать за собой.
Коридор вывел нас к просторному залу, упиравшемуся в широкую лестницу. Мы поднялись по ней на второй этаж, где находилась хозяйская спальня. Из прохода, который вёл вправо, исходило яркое свечение, посему мы сняли приборы ночного видения и припрятали их в рюкзак. Я вынул из кармана купленный взамен старого новый перочинный нож, а Мишаня решил поколотить понты и вытащил мачете из прикреплённых к поясу