Смерть никогда не стареет. Евгений Сухов
Москвич. Женат. Двое детей…
– Ну про то, что вы москвич, про жену и детей, вы могли бы и опустить, – промолвил я.
– Итак: что вы видели? – пропустил мимо ушей последнюю мою фразу следователь Ермаков.
– Практически все, – ответил я.
– А именно? – приготовился слушать Вячеслав Всеволодович. – Давайте с самого начала.
– Хорошо, – согласился я. – Поскольку у меня нет автомобиля, то я хожу на работу пешком. Благо что от нашей телекомпании я живу совсем недалеко. Проходя мимо автобусной остановки, вот этой самой, – указал я на покореженный павильон, – я был окликнут. Повернувшись на голос, я увидел, что на остановочной лавочке сидит Нехватов Геннадий Павлович, мой бывший шеф, некогда главный редактор газеты «Московский репортер», закрытой в две тысячи восьмом году. В этой газете под руководством Геннадия Павловича я имел честь проработать с две тысячи шестого года по самый последний день ее существования…
– Как, вы говорите, звали вашего главного редактора? – воспользовавшись паузой, задал вопрос следователь Ермаков.
– Нехватов Геннадий Павлович, – повторил я.
– А за что закрыли газету «Московский репортер»? – спросил Вячеслав Всеволодович не без интереса.
– Из-за одной публикации, очень не понравившейся… одной персоне из первых лиц государства, – уклончиво ответил я, но этого следователю Главного следственного управления вполне хватило. Похоже, что он вообще был догадливый малый.
– Хорошо, – сказал он. – Продолжайте.
– Простите, а на чем мы остановились? – спросил я, поскольку потерял нить своего рассказа.
– Вы остановились на том, что вас окликнул с остановки ваш бывший шеф Нехватов, – подсказал Вячеслав Всеволодович.
– Ах да, – произнес я и благодарно посмотрел на следователя. – Спасибо. Так вот: я обернулся на оклик, узнал в окликнувшем меня человеке моего бывшего шефа Нехватова и подошел к нему. Мы поздоровались. Он был обрадован встречей, я тоже. Оказалось, что он дожидается автобуса, так как его машина в ремонте. Во всяком случае, так он мне сказал…
– Похоже, вы ему не очень-то и поверили, – пристально глядя на меня, произнес капитан юстиции.
– Вы правы, – честно сказал я.
– А почему? – продолжал пристально смотреть мне прямо в глаза Вячеслав Всеволодович.
– Знаете, он имел весьма… непрезентабельный вид, – немного подумав, ответил я. – На нем был старый костюм, брюки были неглаженые, чего он раньше себе никогда не позволял, «дипломат» какой-то, надо полагать, еще брежневских времен… Словом, с достатком у него было худо. Если он вообще не бедствовал. Какой уж тут «Фольксваген». Ну и озабочен он чем-то был сильно…
– Хорошо, продолжайте, – отвел наконец от меня взгляд Вячеслав Всеволодович.
– Потом я поинтересовался, как идут его дела, – продолжил я. – Знаете, такая дежурная фраза…
Следователь Ермаков кивнул. А потом кивнул еще раз. Дескать, я слушаю тебя, слушаю…
Ну раз слушают…
– На