Законы улиц. Илья Бушмин
спецназовца, плюс личные физические данные… Он с самого начала считался самым опасным из беглецов. Но все были уверены, что его удастся отловить. Когда стало ясно, что Жила ушел, объявили федеральный розыск. Он местный, так что сразу подключили нас.
– У него подружка была, – вспомнил Аксенов. – Мы пять лет назад Жилу как раз у нее на хате и брали, он там затихариться пытался.
Долгов кивнул, покопавшись в бумагах и протягивая Аксенову фото.
– Да, Светлана Кибирева. Мы в курсе. Зря, думаешь, свой хлеб едим?
Снимок был сделан во дворе и явно тайно от самой Кибиревой. Женщина лет 28—30, стройная блондинка, шла по двору жилого дома с пакетом продуктов в руке.
– Фотку наружка сделала?
– Само собой. Мы взяли под колпак и ее, и родителей Жилина. Наружка, прослушка сотовых и домашних – все, как полагается. Все-таки ищем особо опасного упыря, это не шутки.
– Честно говоря, после побега надо быть последним придурком, чтобы нарисоваться у предков или у своей бабы, – отметил Фокин. – А этот ваш Жилин, как я понял, не из придурков.
– Мы должны использовать все возможности, сам понимаешь, – пожал плечами Долгов. – А девчонка все эти пять лет писала Жиле на зону. Даже приезжала к нему на свиданки несколько раз.
– Только она?
– Еще мать, два-три раза за пять лет. Больше никого. – Долгов хмыкнул: – Я так понимаю, пять лет назад отдел разбоев всех его корешей пересажал, так что поля для работы вы нам не оставили. Мы покопались в досье Жилы, узнали про Ханыгина. Поставили его телефон на прослушку… А потом бац – узнаем, что вы его повязали. Ну, я ноги в руки и сразу к вам.
– Извини, – Фокин развел руками. – Мы о Жиле не в курсе. Даже о побеге только от тебя услышали.
Аксенов задумчиво потарабанил пальцами по столу.
– Ханыгин ведет себя странно. Сразу видно, что чего-то не договаривает. Может, боится. Его жена тоже сказала, что он странно себя вел в последние дни. А ведь это он тогда Жилу сдал.
– Так может, он боится, что Жила решит отомстить? – вопросил Долгов.
Чтобы проверить это, Аксенов отправился в ИВС. Конвоир привел Ханыгина в допросную. Тот выглядел помятым, под глазами уже проклюнулись круги – выспаться минувшей ночью ему явно не удалось.
– Как дела? Следак приходил? Что говорит?
– Завтра опознание хочет проводить, – буркнул Ханыгин.
– Это хорошо. Паша, почему ты про Жилу ничего не сказал?
Ханыгин вздрогнул.
– А что я должен был говорить?
– Ты сам знаешь.
– О чем?
– Ты знал, что он сбежал?
Ханыгин вздохнул, отвел глаза и нехотя пробурчал:
– В новостях видел.
– Испугался?
– А вы-то как думаете?
– Поэтому квартиры выставлять стал?
– Давайте не будем об этом. Пожалуйста, – подавленно воззвал Ханыгин.
Теперь Аксенов смотрел на него с жалостью.
– Паш,