Яд минувшего. Вера Камша
и паводок хлынул дальше, выходя гайифской пехоте в тыл.
Зазвучали трубы. Еле слышно, но Алонсо привычным ухом разобрал: Дьегаррон дает сигнал разделяться. Четыре полка, почти две тысячи всадников, оторвавшись от общей лавины, галопом рванули на запад выручать Арно. Остальным предстояло отбить у «павлинов» всякое желание не только наступать, но и вообще драться.
Таранить плотные построения в лоб эгуэстрос, само собой, не собирались, тем более что имперские баталии второй линии, завидев угрозу, одна за другой останавливались и ощетинивались во все стороны частоколом пик, превращаясь в огромных дикобразов. Кидаться на таких – и лошадей загубить, и дела не сделать, поэтому вокруг «дикобразов» и устраивают смертельные конные пляски. Как же Хончо Алвасете их в свое время любил!
Близко, очень близко, но все-таки дальше, чем достанет пика, пронестись вдоль чужого строя… Трещат пистолетные выстрелы, летят брошенные меткой рукой дротики, от которых в Кэналлоа и не думают отказываться – пики от такого не защита, и пытающимся отстреливаться мушкетерам приходится прятаться в глубине построений… Стрелки стрелками, но первейшей целью становятся командиры, от низших до самых важных. Это если кто-то из господ полковников окажется очень храбрым и вылезет в первые ряды.
Нет, конечно, рискуешь и ты, и этот риск пьянит, только рэй свою меру знает во всем и всегда. Должен знать, особенно если тебе рано или поздно становиться соберано, но насколько все же разные ощущения, когда ведешь своих людей сам, и когда, посылая их в бой, смотришь уходящим в спину. Маркиз Алвасете делать этого не хотел и еще утром не собирался, думая тряхнуть стариной и тем прибавить к прошлым своим выходкам еще парочку. В палатке Арно всё казалось предельно ясным и обещало крупный успех, потом случилась какая-то дурь, которую еще предстояло понять, но успех все равно будет! Будет, и именно сейчас к нему рвутся не только его родные эгуэстрос, но и вся Южная армия.
А ведь в какой-то миг показалось, что им всем остается ровно столько, сколько простоит левый фланг. Ожери, не стесняясь ни свитских, ни охраны, визгливо требовал отходить, Люра в ответ орал, что отходящих раздавят, зажмут, вырежут, утопят… Кракл прятал глаза, командующий хрипел в руках примчавшегося лекаря, и над всеми нависал Понси, которому приспичило наступать. Одновременно наступать и отступать – невозможно, это и просипел малость очухавшийся Манрик, но… Но именно так действовать и следовало, причем срочно, пока Арно еще крутится.
Выжать из командующего нужные приказы Алонсо удалось неожиданно легко. Похоже, старик просто хотел, чтоб от него отстали, а прочих полностью устраивало, что отвечать теперь не им. В разгроме господа не сомневались, вот и молчали, только Савиньяк продержался, а Каракис проглотил наживку…
Позади громко фыркнула и звякнула удилами лошадь. То ли сама по себе, то ли кто-то из парней рискнул напомнить, что рэй Алонсо здесь, на гребне, не один, и стоять истуканами, когда друзья дерутся, тошно. Свитским просто: их держит приказ, а ты изволь удерживать