Яд минувшего. Вера Камша
забыть, а значит, Первая и Вторая армии Талига смогут стать одной-единственной Южной, зато «союзные» силы без агарийской пехоты и алатской кавалерии похудеют почти на треть. Ради такого расклада можно и к чужому костру завернуть, и пока еще вражескую кавалерию отпустить без боя.
Днем на холмах Алва надеялся, что его выходку оценят, но ответ оказался слишком уж стремительным. Так могло быть лишь в одном случае: алаты почти дозрели до очередного мятежа и ищут – нет, не помощи, с чего бы? – уверенности в том, что Гайифа, сцепившись с Талигом, не полезет в уэртскую сумятицу.
Вот и костер, и несколько человек вокруг. Не заметить гостей они не могут, но как сидели, так и сидят… Нет, один поднялся и замер, скрестив руки на груди. Несколько часов назад такое уже было, но тогда подходили алаты, а ждали их эгуэстрос. Тогда еще никто не был готов к разговору, тогда Арно был еще жив, но уже умирал.
Притихшая было ярость вновь взревела, бессильно и совершенно не к месту. Алаты ничего скверного наследнику соберано не сделали, не говоря о том, что и врагами-то они оказались не по своей воле, но, стань кэналлиец конем, он бы прижал уши и оскалился. Лирио конем был и явил миру то, что давил в себе хозяин.
– Тихо, – коротко бросил, спешиваясь, Алонсо, – Стоять. Ждать.
Жеребец нетерпеливо фыркнул, он явно считал, что пора драться, но драться прямо сейчас было не с кем. Алва зацепил поводья за луку седла и, велев Дени ждать сигнала, спокойно пошел вперед.
Они сошлись на расстоянии вытянутой руки, маркиз Алвасете и высокий горбоносый человек средних лет в красной одежде с золотым позументом. Кто-то был должен заговорить первым. Заговорил алат:
– В Золотых Землях талиг знают даже те, кто его ненавидит, – начало было многообещающим. – Мы не ненавидим. Я Имре из Черной Алати.
– Я Алонсо из Кэналлоа, ты хотел разговора, я здесь.
– Ты здесь, – согласился Имре. – Прежде чем говорить, скотину сбежавшую вернуть хочу. Ваше было, пусть вашим и останется.
– Скажешь, как поймали?
– Зачем ловить, сами на сакацкий разъезд выскочили. Искали агаров, нашли нас, только мы Гайифе в зубах дичь не таскаем, не псы.
– Сколько их было?
– Как было двое, так и есть, кабан да подсвинок. Смотреть будешь?
– Не я.
Вызванный Дени опознал обоих сразу же – в осанистом полковнике и впрямь было что-то кабанье, второй, белобрысый носатый парень, скорее напоминал запутавшуюся в сетях чайку. Чаек Алонсо терпеть не мог с детства.
– Дени, кто еще пропал, и что из себя представляли эти?
– Ничего… То есть как все. Третьим был капитан Квотти.
Скрученные на совесть подонки омерзительно громко дышали и старались друг на друга не смотреть. Младший наверняка уже три часа как ненавидит старшего, хотя сам ничем не лучше. Это пригодится, но начнем с полковника.
– Лэкюрё, как вы убили капитана Квотти?
– Нет! Это какая-то ошибка!
– Значит, и здесь «ошибка»? Трогательно, – знай Лэкюрё про Кракла, он бы этого слова не произнес никогда. – Есть правило.