Костер и Саламандра. Книга 1. Макс Далин
с Тяпкой тоже прошли. Одинаково цокали по паркету: мои каблуки и её бронзовые когти.
– Я с тобой потом поговорю! – крикнул Эгмонд нам вслед – и опять пустил петуха.
Здорово ему не повезло с голосом.
– Он ждёт смерти Гелхарда, – шепнула я Виллемине на ходу.
– Да, – кивнула она. – Нам надо успеть как можно больше.
И мы вошли в рабочий кабинет короля.
Я думала, там будут церемонные важные особы за круглым столом, как это обычно рисуют в газетах. Такие мессиры миродержцы с непреклонными лицами. Но во главе стола должен был тогда восседать грозный государь, а на самом деле Гелхард, как всегда, полулежал в своём кресле, облокачивался на подушку, подсунутую за подлокотник, и вид у него был не грозный, а…
Ну да. Усталый и больной.
Видно было, как ему тяжело. И никакой церемониальной сбруи, конечно: на нём был халат, подбитый мехом, как на средневековых портретах. Прямо на рубашку.
И мессиры миродержцы, пятеро немолодых аристократов, посмотрели на нас так, что у меня душа ушла в пятки. Но это был девчоночий страх, просто перед взрослыми суровыми мужчинами, не тревога некромантки: Дар тлел под рёбрами, согревая, не обжигая.
Мы стояли в центре кабинета, а на нас смотрели. Тяпка спряталась за меня и тихонечко там сидела.
– Вот, – сказал Гелхард, чуть улыбаясь. – Мои девочки. Сегодня я вручаю малютке будущие права. Придумай, как это оформить, Хальгар.
Полноватый краснощёкий дядюшка, прищур как у сытого кота, кажется добрым и весёлым – если б ещё мог Дар обмануть! – Хальгар, герцог Ясномысский. Брат короля, министр юстиции, я помню. В газетах его совсем иначе рисуют.
– Создаёшь рискованный прецедент, Гелхард, – сказал герцог. – Вся партия Эгмонда на дыбы встанет и на стенку полезет.
– Да моя бы воля, – сказал Гелхард, – я бы завещал короновать малютку в обход Эгмонда. Подсунули же мне жену… единственный сынок на троне сидеть – годен, а править – нет…
– А Виллемина – девушка, она получила совсем другое образование, – грустно сказал маршал. Маршала я узнала: мундир он накинул на плечи, сидел, сутулясь, пил кавойе без сливок, и у него было осунувшееся обветренное лицо со знаменитым шрамом, располосовавшим лоб и бровь. – И подход у девушек другой…
– Коронованные не вышивают, дорогой мессир Лиэр? – спросила Виллемина с лёгкой улыбочкой. – Пожалуйста, не тревожьтесь этим: я тоже не вышиваю. И не буду требовать вышивок на солдатских мундирах, – сказала она, становясь серьёзной. – Я согласна с вами.
Лиэр поразился и выпрямился. Даже чашку поставил.
– Ох ты ж… Откуда вы знаете, ваше высочество?
– Эгмонд громко обсуждал это со своими приятелями из свиты её величества, – сказала Виллемина.
Угол губ Лиэра дёрнула судорога.
– Растрепал этим тупым пижонам, что я труслив и смешон? – спросил он тихо, и я подумала: не дай Творец мне стать его врагом.
– Издевался над вашим проектом новой формы для армии, прекрасный мессир, – сказала Виллемина. – Они болтали, что вы бы хотели, дай вам волю, надеть на солдат серые