Витражи резных сердец. Лаэтэ.
на землю, когда ему надоело носить вещи для Хорры.
Торн равнодушно пожимает плечами, вертя в руках свой небогатый ужин. Она никогда не понимала, зачем покупать овощи в городах, когда там их, очевидно, не выращивают. Скоро караван уедет обратно в пригороды, разве нет смысла купить все там?
– С тобой сегодня совершенно невозможно разговаривать, ты знаешь? – Молли не унимается, но ей все равно. Она не отводит взгляда от Вэйрика, который сегодня успешно флиртует сразу со всеми акробатками каравана разом. Вэйрик и правда нравится всем, даже не стараясь. Он не пропускает мимо ни одной девчонки, будто бы ему совершенно плевать, кого обхаживать – была бы милая мордашка. Насколько Торн помнила, Вэйрик подбивал клинья без исключения, абсолютно, совершенно ко всем девушкам, которых видел и знал, в караване или везде, где им доводилось останавливаться.
Ко всем. Кроме Торн.
Вэйрик будто бы слышит ее мысли, вдруг оборачивается на них. Улыбается ей.
У него красивая улыбка.
– О нет, оно нас заметило, – бурчит Молли у нее под боком, но она не реагирует. Отворачивается на свои овощи, будто бы ей вовсе не интересно. Вэйрик не подойдет. Никогда не подходит.
Она всю жизнь училась есть так, чтобы никому случайно не показать свои клыки, но это давалось ей не так-то просто, особенно с чем-то мягким. Она кусает, но сок брызжет вокруг безумными струями, а часть семян шлепается ей на рубашку.
– Эй, Торн! – голос Вэйрика заставляет ее поднять на него взгляд. Он, как всегда, причесанный и аккуратный, в элегантной одежде и с прекрасными черными кудрями.
У нее на щеке красные пятна, а рубашка изгваздана куском овоща. Она влезла в мякоть и носом, потому сейчас еще и похожа на клоуна.
– Привет, Вэй.
Какой. Провал.
Он улыбается ей неловко, пока она лихорадочно стирает пятна с лица, отчаянно злясь на себя. Она умудряется все портить даже тогда, когда портить, кажется, нечего.
– Так тебе чего-то надо было, да? – мрачно отмечает Молли, подаваясь вперед. Вэйрик смеется, взбивая кудри.
– Да у меня… разговор к Торн был. Личный.
Торн переглядывается с Молли. Он выглядит искренне озадаченным.
– Ну ладно… пойду поем.
Она смотрит на то, как уходит вприпрыжку Молли, чтобы потянуть время. Она не уверена, что ждет от этого «личного разговора».
– Прогуляемся? – предлагает Вэйрик. Она кивает.
Они медленно идут между повозками и палатками, выходят к границе лагеря. В Бастионе они живут под нерушимой городской стеной, и рядом с древним черным камнем Вэйрик неприятно ежится, а Торн хочется расправить плечи. Ей кажется, Бастион ненавидит всех, кто внутри. Ее заряжает это чувство. Придает сил.
Она спрашивает почти беззаботно:
– Так ты попросить о чем-то хотел?
– Да… видишь ли, – он плотнее кутается в куртку. – Репутация у меня такая, сама знаешь, ветреного парня. Я не… не совсем понимаю, как сказать это. Я вроде обдумывал все тысячу раз… хорошо выглядишь сегодня, кстати.
Торн поводит бровью. Он издевается?