Мертвы, пока светло. Шарлин Харрис
мгновенно: сильная и неостановимая. Я инстинктивно закрыла лицо руками, и удары посыпались на предплечья, ноги и спину.
Наверное, в первые пару секунд я действительно верила, что они остановятся, прошипят мне пару проклятий, скажут, что это было последнее предупреждение, и уйдут. Но я четко помню момент, когда поняла – они намерены меня убить. И если лежать неподвижно, позволяя себя избивать, я была готова, то позволить себя убить – нет. Я перехватила следующий удар – бросилась на летящую в меня ногу и вцепилась в нее изо всех сил. Я пыталась кусаться, я хотела, по крайней мере, пометить одного из них – я даже не понимала, кого именно удерживаю.
А потом позади меня раздался рык. О нет, подумала я, они захватили с собой собаку. Судя по звуку, весьма недружелюбную. Если бы я еще могла испытывать эмоции, у меня бы волосы встали дыбом. Еще один удар – по спине, – и избиение прекратилось.
Этот последний удар сделал со мной что-то страшное. Я слышала свое тяжелое дыхание и странный булькающий звук, доносящийся откуда-то из легких.
– Что за чертовщина? – спросил Мак Рэттри, и его голос был полон ужаса.
Я снова услышала рык. Ближе, прямо за моей спиной. С другой стороны донеслось звериное ворчание. Мак начал ругаться. Дэниз, причитая, вырвала ногу из моей ослабевшей хватки. Мои руки упали на землю. Похоже, я уже не пошевелюсь – перед глазами стоял туман, но я все равно видела, что моя правая рука сломана. Лицо было влажным. Страшно представить, сколько травм я получила.
Мак закричал, Дэниз тоже. Похоже, вокруг меня что-то происходило, но я не могла пошевелиться. Я видела только свою сломанную руку и разбитые колени и темноту под колесами машины.
Через некоторое время наступила тишина. За моей спиной заскулила собака. Она ткнулась мне холодным носом в ухо, а потом лизнула Я попыталась поднять руку и погладить пса, который, несомненно, спас мне жизнь, но не смогла. Собственное дыхание доносилось как будто издалека.
– Я умираю, – сказала я.
Стоило признать, смерть казалась мне все более и более вероятной. Жабы и кузнечики, производящие большую часть ночного шума, умолкли, напуганные движением и шумом на парковке, так что мой тихий голос, прозвучавший ясно и четко, потонул в ночной тишине. Странно, но вскоре я услышала два других голоса.
Перед моим лицом показались ноги, обтянутые окровавленными синими джинсами. Вампир Билл наклонился, и я увидела его лицо. Рот был испачкан в крови, нижней губы касались белоснежные клыки – он выпустил их. Я попробовала улыбнуться, но мышцы лица не слушались.
– Я собираюсь поднять тебя, – спокойно сказал Билл.
– Я умру, если ты попытаешься, – шепнула я.
Он внимательно осмотрел меня и сказал:
– Не думаю.
Странно, но от его слов мне стало легче. Думаю, он за свою жизнь насмотрелся на самые разные раны.
– Будет больно, – предупредил он.
Сложно представить, что сейчас не сделало бы мне больно.
Его